В середине XIX века  английским  археологом  Остином Лэйярдом и французским археологом Полом-Эмилио Ботта  были сделаны открытия, поразившие весь мир.

Во дворце ассирийского царя Синнахериба (705-680 г. до н.э.) Лэйярд нашел огромную библиотеку клинописных надписей на глиняных табличках, собиравшуюся в свое время внуком Синнахериба Ашшурбанапалом (669-633 г. до н.э.). Таблички были отправлены в лондонский Британский музей, где их в течение 20 лет расшифровывал сотрудник музея Джордж Смит. Результаты оказались сенсационными[1].

Осенью 1872 г. Смит, сортируя таблички библиотеки Ашшурбанапала, нашел обломок  с надписью: «К горе Низир причалил корабль; гора Низир задержала корабль и не давала ему качаться... Когда наступил 7-ой день, я выпустил голубя; голубь полетел и вернулся: он не нашел себе места (сухого) и потому вернулся». Смиту сразу бросилось в глаза явное созвучие этого текста с библейским текстом сказания о потопе. Начались поиски других обломков. Их найти не удалось, зато удалось отыскать два других экземпляра. Эта табличка оказалась частью ассиро-вавилонского сказания – эпоса о Гильгамеше. Всё повествование занимает 12 табличек, 11-я из которых посвящена всемирному потопу. Там приводится рассказ праведника  Утнапишти Гильгамешу об этом событии: «Произвести потоп решило сердце великих богов... Эа, владыка премудрости, был с ними и поведал их решение дому, сплетенному из тростника: дом! дом! стена! стена! слушай и внимай. Ты, человек из Шуриппака, сын Убартуту, строй дом, сооружай корабль, брось богатство, ищи жизни, возненавидь имущество и сохрани жизнь. Возьми в корабль семена жизни всякого рода. Корабль, который ты должен выстроить, должен иметь определенные размеры». Рассказав о том, как он строил корабль, Утнапишти продолжает: «Всё, что у меня было в серебре, внес я туда; всё, что было у меня в золоте, внес я туда; всё, что было у меня в виде семян жизни всякого рода, ввел я туда. Потом я ввел туда всё моё семейство и близких, а также полевой скот, зверей и ремесленников». Начался страшный ливень, затопивший всю землю. «На 7-й день успокоилось море, ураган, буря и потоп прекратился. Увидев день, я увидел, что всё человечество превратилось в глину... Через сутки выступил остров»[2]. Утнапишти выпустил на разведку голубя, который вернулся, не найдя сухого места на земле, потом – ласточку, тоже вернувшуюся обратно, наконец ворона, который не вернулся, что говорило о том, что на земле уже есть сухие места. Утнапишти высадился на землю и принес жертву богам. Те благосклонно вдохнули аромат жертвы и раскаялись в том, что так сильно наказали людей.

В этой легенде, конечно, есть и расхождения с библейским сказанием о потопе, но нельзя не отметить их общую основу. Между тем, таблички со сказанием о Гильгамеше, относящиеся к истории потопа, датируются учеными примерно 3 тыс. до н.э., причем, на них имеются пометки о том, что это копии с более древнего оригинала[3].

Очевидно, что эта история Потопа, позже пересказанная в «Ветхом Завете», была заимствована у ассирийцев. Что не удивительно, поскольку есть подробное исследование немецкого востоковеда Юлиуса Велльгаузена, что ветхозаветный жреческий кодекс («Книга Левит») был составлен во времена т.н. «вавилонского плена» – в то время, когда «профсоюз торговцев», объединенный одними идеологами, находился в тогдашней «столице мира»  Вавилоне, не только успешно эксплуатируя местный рынок, но и умудрившись при этом уничтожить 75.000 персов, составлявших местную экономическую и политическую элиту, включая их жен и детей. Этот период позже был глумливо назван «вавилонском пленом», а геноцид персов с тех пор празднуется как «веселый праздник Пурим»[4] (мифическое "избиение персов" евреями состоялось, однако, позже т. н. "вавилонского плена" – примеч. Breanainn).

Здесь само число 12 (табличек эпоса о Гильгамеше), похоже, нашло своё отражение в пресловутых «12 камнях, на которых Моисей начертал Пятикнижие» (Втор. 27:1; Ис. Нав. 8:32).

Кроме сказания о потопе, обнаружилось большое количество и других заимствований.

В той же библиотеке Ашшурбанапала найден цилиндр с изображением, на котором в центре находилось дерево: по одну его сторону – мужская фигура, по другую – женская; позади женщины извивается поднимающаяся с земли змея; мужчина и женщина протягивают руки к висящим на дереве плодам. Т.е. легенда о «грехопадении Адама и Евы» существовала в мифологии ассирийцев еще задолго до того, как она появится в «Ветхом Завете».

Кроме того, была найдена и расшифрована табличка с легендой об аккадском царе Саргоне I (XXIV век до н.э.). Вот что он рассказывает о себе: «Зачала меня моя бедная мать; втайне родила меня, положила меня в тростниковую корзину, запечатала меня смолой и отдала меня реке... Тогда подняла меня река, принесла меня к Акки-водоносу. Акки-водонос поднял меня, взял меня в сыновья и воспитал меня». В «Ветхом Завете» примерно то же рассказывается о рождении и младенчестве Моисея, с той только разницей, что у тщеславных «евреев» младенца находит и берет на воспитание не водонос, а сразу египетская принцесса.

(Также мы говорили, что «ветхозаветная» история  «сотворения человека» заимствована из «Поэмы об Атрахасисе», повествующей о сотворении человека из глины, смешанной старшими богами Мами и Эа с кровью принесенного в жертву бога Ануннака. Замес человеческого естества из плоти и крови убитого бога имел особую цель – «чтобы помнил человек, что у него есть душа». Жизненная сила души человека, таким образом, ставилась в прямую зависимость от плоти и крови принесенного в жертву божества – откуда тянутся кровавые ритуалы в иудаизме). 

 

 

ЭТО БЫЛО ТОЛЬКО НАЧАЛОМ РАЗОБЛАЧЕНИЯ

«ВЕТХОЗАВЕТНОЙ» МИСТИФИКАЦИИ

 

В 1901 г. на территории древней Персии (г. Сузы) был найден большой каменный столб, на котором клинописью были начертаны законы древнейшего вавилонского царя – Хаммурапи (1792-1750 до н.э.). Свыше 3500 строк законов, составляющих 247 статей. Помимо того, в библиотеке Ашшурбанапала, а также в других местах были найдены отрывки текстов, восполняющие строки, которых не хватает на столбе. Оказалось, что свод вавилонских законов содержит, например:

- пресловутое «око за око, зуб за зуб»;

- санкционирует убийство на месте преступления для вора-взломщика[5];

- предусматривается отпуск раба на волю после истечения определенного срока и т.д.

 

Кроме того, на столбе с законами имеется изображение Хаммурапи, получающего законы из рук бога Шамаша (Шемеша)[6]. Все эти положения были заимствованы «Ветхим Заветом», приписавшим «Моисею» получение законодательства из рук Яхве («Йеху-Либера»).

Разница лишь в том, что Хаммурапи жил в XVIII веке до н.э., а «моисеево законодательство» сами иудейские жрецы относят к XIII веку до н.э.. Т.е., даже по иудаистким источникам, «законы Моисея» появились на 500 лет позже законов Хаммурапи. Согласно же научным исследованиям многие книги «ветхого завета» появились не позже IV-II вв. до н.э. – переходя и во времена создания различных версий «Талмудов» в I-V вв. н.э. и позднее (о семантических анализах Спинозы, Велльгаузена, Фридмана, Смагиной и др. мы поговорим ниже).

Расшифровка ассиро-вавилонской клинописи открыла науке большое количество текстов, с которых, очевидно, и были списаны «ветхозаветные псалмы» в честь Яхве. Есть и такие песнопения, в которых провозглашается, что Бог един или что Он, по меньшей мере, превосходит всех остальных богов. Например, в тексте, который обращен к Наннару, богу-покровителю города Ура, сказано так: «Отец, Созидатель всего, взирающий на всё живое... Владыка, выносящий решения на небе и на земле, чьи веления никто (не может отменить), который держит в руках огонь и воду, управляет живыми существами, – какой бог сравнится с тобой?! В небесах кто велик? Ты один велик! На земле кто велик? Ты один велик!». В «ветхозаветных» текстах можно найти много мест, очень близких к приведенному тексту. 

Обнаружение древнейших ассиро-вавилонских текстов произвело сильное впечатление на западноевропейских историков, высказавших обоснованные предположения о полном заимствовании «Ветхого Завета» из Вавилона. Так, крупный немецкий историк древнего Востока Фридрих Делич выступил в 1900-х годах с двумя лекциями под общим названием «Библия и Вавилон» («Babel und Bibel»), в которых он доказывал это положение. Сопоставив с вавилонскими материалами не только отдельные сказания и тексты Библии, но и весь дух ветхозаветной религии, он пришел к следующему выводу: «Как всё одинаково в Библии и Вавилоне! И там и здесь стремление символизировать слова, пояснить их действиями... У обоих одинаковый мир непрерывных чудес и знамений, одинаково наивные представления о божестве: подобно тому, как в Вавилоне боги едят и пьют, предаются отдыху – так и Иегова, пользуясь вечерней прохладой, прогуливается в раю, или наслаждается приятным запахом жертвы Ноя и спрашивает Валаама, кто гости, которых, тот принимал (Числ. 4, XX, 9). И здесь, как и там, тот же мир чудес и знамений и непрерывных откровений божества человеку во время его сна (ср. Иоиль 3:1). И как в Ветхом Завете Иегова говорит с Моисеем, Аароном и пророками, так и вавилонские боги разговаривают с людьми или непосредственно или через жрецов и боговдохновенных пророков и пророчиц»[7].

Лекциями Делича заинтересовался германский император Вильгельм II и пригласил ученого повторить их узкому кругу его придворных. Но когда в печати появились сведения о том, что император аплодировал лектору и благожелательно отнесся к теории происхождения «ветхого завета», Вильгельму пришлось отправить послание председателю Общества востоковедения адмиралу Гольману, которое было опубликовано. Вильгельм ничего не мог возразить против научных данных, но высказал своё мнение по поводу развернутой в прессе кампании, что «теория Делича подрывает религиозное мировоззрение»:

«Мне представляется само собой понятным, что Ветхий Завет содержит большое число глав, носящих чисто человеческий исторический характер, а не являющихся «словами – откровениями Божьими»…  Моё мнение… таково, что наш добрый профессор должен впредь избегать затрагивать и обсуждать в своих докладах в нашем обществе религию как таковую, но может… спокойно описывать то, что религия, нравы и т.п. вавилонян и др. внесли в Ветхий Завет... В связи с исследованиями и раскопками эта форма (религии – примеч. Breanainn.) непременно в дальнейшем существенно изменится; но это не играет роли; несущественно то, что при этом улетучится многое из того, что окружает нимбом избранный народ. Суть и содержание, – Господь и Его дела всё же останутся неизменными»[8].

Вильгельм понимал, что распространение научных знаний о происхождении «Ветхого Завета» наносит удар по теории «еврейской избранности», но при этом было напрасно обвинять Делича в сознательном подрыве веры в Христа – тот был очень далек от таких греховных побуждений. Дело не в Деличе. Эти открытия действительно говорят о том, что «Ветхий Завет» является поздней мистификаций иудейских и талмудических жрецов.

При этом археологические находки и исторические документы подтверждают, что события Евангелия имеют своё историческое подтверждение. Подрыв Христианства заключается в многовековой идеологической диверсии «жидовствующих» прозелитов и полупрозелитов, которые намеренно затягивали Церковь Христову под своё управление, подрывая её изнутри и полностью переворачивая смысл учения[9]. И только очищение Нового Завета от мистификаций ветхозаветных и талмудических может спасти от разложения.

Далее Делич стал основателем панвавилонизма, посчитав, что вся древняя культура произошла из Вавилона. Отметим, что ассиролог здесь ошибался по двум основаниям. Во-первых, с точки зрения панвавилонизма все народы древности почему-то оказались неспособными к самостоятельному культурному творчеству, за исключением вавилонян; по существу это новый вариант концепции об «избранном» народе. Во-вторых, панвавилонистская концепция кладет предел исследованию каждого культурно-исторического явления: как только добрались до вавилонского «основания», происхождение его считается выясненным, вавилоняне же оказываются получившими его чуть ли не в порядке божественного откровения... Тем не менее, остается фактом, что большое количество ветхозаветных сказаний были заимствованы из ассиро-вавилонских верований, что никак не согласуется с утверждениями жертв пропаганды «жидовских» о «богооткровенном происхождении Ветхого Завета».

Не случайно в своей последней книге «Великий обман» профессор богословия и историк Фридрих Делич сделал главный вывод из своих многолетних исследований – вся ранняя история «Ветхого Завета» сфальсифицирована книжниками и «исследование древнееврейской письменности не должно больше составлять раздела христианского богословия, а должно лучше быть предоставлено восточной филологии и всеобщей истории религии»[10].

ВСЕ ДАЛЬНЕЙШИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ

 

показали, что «Ветхий Завет» является компиляцией мифов многих стран древнего Востока, торговые пути которых пересекались на территории Палестины. Помимо заимствований из ассиро-вавилонскими сказаний, есть очевидные заимствования и из египетской мифологии. Так, кроме явного плагиата части культа Амона, введенного фараоном Эхнатоном[11], компиляторы использовали и древнеегипетскую книгу «Поучение Амен-ем-опе»[12], расшифрованную в 1923 году. Тогда и выяснилось, что значительная часть этой книги почти дословно совпадает с текстами «ветхозаветной» книги «Притчей Соломоновых». Приведем несколько параллелей: 

 

 

 

(*М.А. Коростовцев, «Египет и Библия»)

 

«Поучение Аменемопе» завершается XXX главой. Таким образом, проясняется сказанное в «Книге Прит­чей Соломона», 22:20 («Не писал ли я тебе тридцать?»  – в синодальном переводе «трижды»), где «тридцать» означает идеально составленную кни­гу поучений (С. Гордон, «Забытые письмена»). Некоторые расхождения в деталях, очевидно, были вызваны особенностями перевода, но разительное сходство многих мест этих двух литературных памятников налицо. Заметим, что «Притчи Соломоновы» по времени своего появления значительно моложе «Поучений Амен-ем-опе», которые, в свою очередь, являются естественным продолжением более раннего «Поучения Ани» и других дидактических произведе­ний египетской литературы.

АМОН, АМЕН… «АМИНЬ!»?

 

(др.-греч. ἀμήν, от ивр. אמן‎, Аме́н — «воистину»; в западноевропейской традиции лат. amen, А́мен). «Амен», вероятно,  происходит от «нэйммйэн» – «тайное имя» (отсюда и английское «no name», лат. mens – разум). Согласно философскому словарю «Мането Себеннит уверяет, что это слово обозначает то, что скрыто, и от Гекатея и других мы знаем, что египтяне употребляли это слово для призывания своего великого Бога Тайны Аммона (или «Аммаса, скрытого Бога»), чтобы тот проявил себя им. Знаменитый иероглифист Бономи уместно называет его поклонников «Аменофами», а… Бонвик цитирует:: «Амман, сокрытый Бог, навсегда останется сокрытым, пока не станет антропоморфически выявленным; далеко находящиеся боги бесполезны». Амен величается «Владыкой праздника новолуния». Иегова-Адонай есть новая форма одноголового бога – Амуна или Аммона, которого египетские жрецы призывали под именем Амена».

От «амен» идут арабские слова «амина» (вера, в т. ч. женское имя), «муумин» (верущий). По-тюркски amin означает «нахожусь в безопасности», «защищен». Характерно, что эти слова близки санскр. manas. От него идут русское «мнить», родственные «мнемо» (греч. память), отсюда «мысль», «память». Мнить – иметь в воображении, в мысли. С учетом того, что санскрит идет с территории современной России (сомнительное утверждение – примеч. Breanainn), то выстраивается интересная цепочка… 

 

Часть II