Л. Л. Гифес. Преображение и “падшие” ангелы (Мф 17:1-9/Мк 9:1-10/Лк 9:28-36)

Преображение и “падшие” ангелы

(Мф 17:1-9/Мк 9:1-10/Лк 9:28-36)

Описано у синоптиков в Мф 17:1-9/Мк 9:1-10/Лк 9:28-36. Четвёртый евангелист об этом эпизоде не знает. В Ин 1:14 только намёк на это событие.

Чудо Преображения включено, как видно, в иудейский контекст. Нас убеждают, что при этом явились Моисей и Илия и о чем-то беседовали с Иисусом. Мф и Мк не сообщают содержания разговора. Лишь Лк от себя добавляет, что обсуждался “исход” в Иерусалим.

Но действительно ли “два мужа”, беседовавших с Иисусом, были Моисеем и Илией или это уже домыслили позднейшие иудействующие переписчики? Именно так. И это доказывается тем, что сразу после сошествия с горы ученики спрашивают у Иисуса о приходе Илии “прежде” (Мф 17:10-13/Мк 9:11-13). Только что перед ними, казалось бы, предстал Илия, а они снова спрашивают о явлении Илии и в ответ слышат указание на Илию в лице Иоанна Крестителя. Очевидно, Илии не было среди беседующих, а значит не было там и Моисея. Иисус разговаривал с кем-то другим. И мы вскоре выскажем твёрдое мнение, кто это был. Кстати, при описании рассматриваемого события в 2 Пт 1:16-18 нет упоминания о Моисее и Илие, а оно было бы в том контексте очень уместно. Обратим внимание, что Лука, конечно, заметил данную нестыковку с Илией и поэтому предпочел вообще удалить диалог об Илие из повествования, которое сразу же “перескакивает” в его Евангелии на встречу с народом соответственно последовательности в Мф и Мк (Мф 17:14 сл./Мк 9:14 сл./Лк 9:37 сл.).

Имеются некоторые текстологические основания утверждать, что в первоначальной еще не исправленной редакции Луки эпизода с Преображением отсутствовали имена Моисея и Илии. Только Лк дважды говорит о “двух мужах” (9:30,32). Слова “которые были Моисей и Илия” выглядят комментирующей глоссой, после которой снова упоминаются “два мужа”, а для фразеологии Луки нехарактерно употребление родового понятия после указания собственного имени. В таком случае “три кущи”, о которых говорил Петр, думая, что наступил покой Израиля, символом которого являлся праздник Кущей, предназначались трём ученикам, присутствующим при этом знамении. Еще раз “двух мужей” Лука упоминает при гробнице (24:4), и это его оригинальная среди синоптиков версия (т. к. в Мф и Мк присутствует лишь один ангел). Те же самые “два мужа” предстают у Лк при описании им Вознесения (Деян 1:10). Очевидно, для Луки явившиеся Иисусу на горе лица были ангелами. И мы подтвердим этот вывод ниже на основании других очень важных сведений, проливающих свет на подлинный смысл Преображения.

Соединённая цитата из Пс 2:7 и Ис 42:1 (“Се, Сын Мой возлюбленный…”), видимо, повторяет те же слова, произнесённые с неба при крещении (Мф 3:17/Мк 1:11/Лк 3:22). Их присутствие здесь (как и при крещении) в первоначальной редакции тоже не очевидно, хотя и подтверждается всеми тремя евангелистами.

По мнению критиков, в описываемом действе наблюдается сходство с синайским откровением. Так, Иисус берёт с собой на гору трёх приближенных учеников (Петр, Иоанн, Иаков). Равно и Моисей возводит на Синай вместе с собой Аарона, Надава и Авиуда (Исх 24:1-9). На горе у обоих главных персонажей просветляются лица (ср. Исх 34:29), их осеняет облако (ср. Исх 24:16-18), они входят в него (Лк 9:34, ср. Исх 24:18). Впрочем, о сиянии лица нет у Марка, он говорит лишь о блеске одежд (Мк 9:3). Пётр в порыве священного восторга предлагает сделать три “кущи”, подобно тому, как евреи раскинули шатры возле Синая, ожидая откровения. Наконец, Лука (и только он) употребляет слово “исход” (9:31) применительно к восхождению Иисуса в Иерусалим, усматривая здесь параллель к Исходу израильтян при Моисее.

Так-то так. Но при ближайшем рассмотрении описание Преображения, пусть и в иудаизированном варианте, представляет настоящую контрверсию синайской эпопее (аналогично “искушению от Сатаны”). И вот почему. Здесь Моисей предстаёт в подчинённом положении, отходя как бы на второй план. Превосходство видно буквально во всём – даже в интенсивности сияния, которым ознаменовалось преображение Иисуса. Тот, кто вставил фигуру Моисея в повествование, как будто не заметил этого, хотя ему хотелось показать самоличное присутствие и участие Моисея при мессианском “посвящении” Иисуса (посредством голоса с неба). В итоге же Иисус представлен новым законодателем, высшим нежели Моисей. А это равносильно отмене Закона. Иудеи, конечно, не могли связывать мессианство с отменой Торы. Это исключено. Перикопу с Преображением следует читать глазами иудея, чтобы понять её настоящее антииудейское значение. Если Лк говорит о миссии Иисуса как новом “исходе”, то невольно он этим отказывает древнему Исходу (и, следовательно, иудейской Пасхе) в актуальности.

На то, что Закон действительно отменён, низвержен, Иисус тотчас после Преображения сам намекает новым разъяснением своей роли как страдающего и униженного Сына Человеческого (Мф 17:12/Мк 9:12). То есть этим самым ниспровергается весь иудейский мессианизм, в котором Мессия – царь и победитель, а не распятый нарушитель еврейских религиозных традиций. Сойдя с горы, Иисус несёт уже новую весть, “соблазн для иудеев” (1 Кор 1:23), для них неприемлемую. И в этом случае от Луки (точнее, от его переписчика) данное несоответствие не скрылось: он снова выступил редактором предыдущих опытов, удалив слова о страдании Сына Человеческого из данного контекста.

Обратим внимание на искажения в синодальном переводе. В Мк 9:11-12 ученики спрашивают Иисуса (цитирую по синодальному): “И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нём, надлежит много пострадать и быть уничижену”. В древнегреческом оригинале смысл стиха другой. Во-первых, здесь нет слова “правда” (должно быть: δικαιοσύνη, ὄντως, ἀλήθεια или ἀμὴν), а только простое “да” (μὲν). Иисус на самом деле не подтверждает мнение книжников. Его слова звучат так: “Да, Илия, придя, сначала восстанавливает всё…” Тут нет принципиального согласия, что так и должно быть в самом деле, а лишь согласие с тем, что действительно этому учат книжники. Надлежит или не надлежит этому быть, то были слова учеников, пересказывающих учение раввинов. Да, так говорят книжники – ну, и что с того? Во-вторых, далее Он говорит (цитирую греческий оригинал): καὶ πῶς γέγραπται ἐπὶ τὸν υἱὸν τοῦ ἀνθρώπου ἵνα πολλὰ πάθῃ καὶ ἐξουδενηθῇ; Буквально: “а как написано против (ἐπὶ) Сына Человеческого, чтобы (ἵνα) Он многое претерпел и был унижен?” Иисус сам задаёт вопрос ученикам, отвечает вопросом на вопрос. Это было в стиле Иисуса, когда Ему предлагали обсудить что-то из иудейских писаний, Мк 11:27-30; Мк 35:37; Лк 10:25-26. Это была форма возражения, полемический приём. То есть, что вы думаете про написанное в еврейских писаниях, что те же книжники обратят против Сына Человеческого для его осуждения и унижения? Предлог ἐπὶ (на, над) здесь поставлен именно в значении “против” (ср.: донос на кого-либо, клевета на кого-либо). В конце предложения в греческом тексте стоит знак вопроса [;], из синодального перевода удалённый. Вместо этого синодальные переводчики добавили курсивное слово “надлежит”, которого нет в древнегреческом. Будто бы Иисус подтвердил, что в еврейских писаниях предсказано о Его страданиях. Смысл противоположный тому, что мы видим в оригинале. Напротив, в этих писаниях, утверждает Иисус, есть места, которые можно вменить Ему в нарушение Закона Моисея, чтобы Его осудить на крест. Пересказывать раввинские учения о приходе Илии не стоит, думать нужно о другом.

Но всё это не главное.

Тайна Преображения Христа кроется в самом месте, где оно произошло. Название горы, на которой случилось описываемое событие, в Евангелиях не обозначено. Традиционно считается, что это была гора Фавор. Без достаточной укоренённости в предании горой Преображения она стала признаваться только после того, как на ней по указу императрицы Елены в IV в. был основан монастырь. Но многое говорит против того, что здесь могла произойти эта величайшая теофания.

На Фаворе невозможно уединиться. Во времена Иисуса её окрестности были густо заселены, а на вершине стояла внушительных размеров римская крепость с замком (И. Флавий. Иуд. война. 2.20.6; 4.1.8). Хронология предшествующих событий (Мк 8:22,27) свидетельствует, что Иисус с учениками двигались из Галилеи сначала на север (через Вифсайду и Кесарию Филиппову), а не на юг, к Фавору. Эта гора не была “высокой”, вопреки тому, что о ней сказано в Мф 17:1/Мк 9:2.

Поэтому библеистами была выдвинута версия, согласно которой чудо Преображения случилось на горе Ермон. Она соответствует описанию “высокой горы” и расположена как раз по пути на север от Вифсайды и недалеко от Кесари Филипповой. Далее в Мк 9:30 сообщается, что после своего Преображения Иисус с учениками, по дороге в “пределы иудейские” (Мк 10:1), проходил Галилею, “выйдя оттуда”, то есть из места, находящегося где-то вне её пределов, что также говорит в пользу горы Ермон, а не Фавора. Поскольку Фавор находился на юге Галилеи, то “пройти” её нельзя по направлению к Иерусалиму. Наиболее важный аргумент заключается в упоминании в Мк “снега”, белизне и сиянию которого евангелист уподобил одежды Иисуса. Это сравнение неслучайно, если учесть, что вершина горы Ермон в зимнее время покрыта снегом. Арабское название Ермона – Эт-Тальдж – “[гора] льда”. Если Преображение было зимой и снег был перед глазами учеников, то его упоминание здесь объясняется имевшим место визуальным эффектом. На Фаворе же снега не бывает.

Мы вплотную подошли к разгадке. Дело в том, что гора Ермон в глазах иудеев являлась символом сопротивления “падших” ангелов еврейскому Господу (Яхве). Книга Еноха повествует, как двести ангелов, спустившихся с Неба на Ардис, пик Ермона, клялись друг другу в том, что не оставят намерения смешаться с “дочерями человеческими” и научить людей разнообразным искусствам и знаниям. В древности это было священное место почитания Ваала (Суд 3:3; 1 Пар 5:23), где обитали ханаанские племена евеев (хурритов) под властью гиганта Ога, царя Васанского (И Нав 12:4-5), и Сигона, царя Аморейского (И Нав 13:10-11).

Если Иисус преобразился на этой горе и на ней Ему явились ангелы (как это мы выяснили при текстологическом анализе), инструктируя Его в предстоящей миссии – как и прежде, во времена допотопные, они наставляли людей в “запретных” науках – то вопрос их происхождения не оставляет сомнений в том, что ангелы эти были явно не из свиты Яхве. Они были его противниками. А сам Иисус имел все признаки принадлежности к роду “сынов Божьих”, которые вступали в браки с “дочерями человеческими” (Быт 6:1-2), ибо сам Он назывался “Сыном Божьим” и был зачат от “дочери человеческой” не от мужа при участии ангела, роль которого хоть и сведена к простому “благовестию” из цензурных соображений, но подразумевала всё ту же типологию сверхъестественного смешения книги Еноха.

Данная символика при описании Преображения и прочая евангельская фразеология могла говорить ученым иудеям только одно: Иисус прибыл из враждебного их богу лагеря. Более того, Его просиявший облик на горе Ермон, горе “падших ангелов”, мог также указать на огненную природу самого Люцифера (“Светоносного”), описанного в Иез 28:13-19 и Ис 14:12-14. Не случайно и составители книги Откровения “проговорились” в том, что Иисус на самом деле был Денницей (Откр 22:16) – врагом Яхве и “избранного” им народа.