Л. Л. Гифес. Чудеса, знамения, исцеления

ЧУДЕСА, ЗНАМЕНИЯ, ИСЦЕЛЕНИЯ

В этой части я не стану касаться вопроса достоверности совершённых Иисусом чудес, знамений и исцелений в целом, не буду заниматься “демифологизацией” подобно Бультману, Штраусу, Ренану, Древсу и др. или предлагать какие-то натуралистические и психосоматические объяснения, так как это совсем иной вектор научных поисков и споров (лучше сказать в данном случае – псевдонаучных). Как и в предыдущих разборах, мой интерес сосредоточится преимущественно на текстологии в том её приложении, как я наметил в своей работе: поиск разночтений с целью выявить, главным образом, первоначальные чтения, а также их позднейшую иудейскую обработку. Ариохристианская герменевтика, вносящая свежую струю в принципы толкования, тоже станет моей союзницей в этом исследовании. Дополнят картину религиоведческие справки, которые докажут неиудейскую природу исцелений и чудес Иисуса Христа.

Магия Иисуса и иудейский мессианизм

Еврейские представления о Мессии включали требования от него “знамений с небес”. В глазах иудеев грядущий политический вождь Израиля должен быть во всём подобен Моисею, который разделил море, сводил огонь с неба, разверзал землю и скалы, кормил людей манной и т. п., в общем – личностью такого же масштаба. Без такого рода божественных чудес победа над врагами Израиля вряд ли евреям представлялась возможной. Поэтому от Мессии требовалось то же самое, если не большее. Враги царя иудейского должны плавиться в огне, проваливаться в бездну, побиваться градом и молниями, быть попираемы подобно грязи и лизать прах, их трупы, массово брошенные без погребения, стать пищей падальщиков – в общем всё то, что столь красочно живописует еврейская апокалиптика. На подобные требования от Иисуса знамений с небес Он отвечал фарисеям вполне определённо:

Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. А Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение (Мк 8:11-12).

Этим Он ясно дал понять иудеям, что они не должны в Нём видеть Мессию, подобного Моисею, их ожидания напрасны. Впоследствии иудействующие, проникшие в христианскую церковь, решили, что не следует обрывать эту фразу вот так резко – не дастся знамение, и на этом точка. В Мф 12:39 = Лк 11:29 они сделали добавление: кроме знамения Ионы пророка – чтобы как-нибудь смягчить столь жёсткий отказ Иисусом сделать хоть что-то, что удовлетворяло бы их опору на Ветхий Завет. Однако это добавление в свете иудейских мессианских представлений выглядит полной бессмыслицей, так как не прибавляет ровным счётом ничего к их чаяниям гибели врагов Израиля и установления еврейского земного царства в Иерусалиме над всеми народами; его вообще трудно отнести к категории мессианских, не говоря уже о призрачной связи с темой воскресения [1].

Иисус отвергал земное царство (Ин 18:36), а значит не признавал мессианство в том смысле, как его интерпретировали евреи, а евреи понимали его правильно – в полном согласии с Ветхим Заветом. Даже когда галилеяне, видя Его чудеса, хотели “прийти, нечаянно взять Его и сделать царём”, Иисус, как только узнал об этом, “удалился на гору один” (Ин 6:15). Он пришел не для того, чтобы удовлетворять чьи бы то ни было политические амбиции.

В другой раз первосвященники Иерусалимского Храма и старейшины иудейского народа домогались ответа от Иисуса, какой же всё-таки властью Он всё это делал и кто Ему дал такую власть (Мф 21:23 = Мк 11:28 = Лк 20:2). И снова Иисус не отвечает ни чем определённым, что могло бы их успокоить: всё сводится к спорам и пререканиям относительно значения Иоанна Крестителя, а в заключение Иисус просто отказывается отвечать:

Я не скажу вам, какой властью это делаю (Мф 21:24 = Мк 11:33 = Лк 20:8).

Сказал, как отрезал. Никаких вам знамений с неба! Никаких легитимизирующих “доказательств” своей власти как Мессии! Для Иисуса “великие (то есть с небес) знамения и чудеса” служат скорее признаком лжемессий и лжепророков, которых нужно остерегаться (Мф 24:24 = Мк 13:22). Впоследствии то же самое будет атрибутировано лжепророку Апокалипсиса (Откр 13:11-14) и самому Антихристу (2 Фесс 2:9).

Вместо этого Иисус совершает чудеса другого типа – он излечивает больных, бесноватых, прокажённых, страждущих различными недугами, даже поднимает умерших. Но такие знамения евреи не могли считать исключительно мессианскими, поскольку они не находили в своих писаниях подтверждений тому, что это будет главным и определяющим признаком прихода Мессии. Авторитетный библеист Э. Сандерс отмечает:

“Еврейская литература не свидетельствует о том, что евреи привычно смотрели на чудеса как на знамения грядущего конца времен… В чудесах нет ничего, что инициировало бы в еврейском мире первого столетия ожидание близкого конца времён”[2].

Таких знамений было явно недостаточно, особенно при том условии, что прочие мессианские обетования Иисусом не были реализованы. В мире то и дело появлялось большое количество великих чудотворцев и знахарей, но подлинная природа их дара оставалась за гранью понимания иудеев, поэтому они считали всех их обманщиками и шарлатанами.

Вопрос источника силы, которой исцелял Иисус, тоже немаловажен в выяснении Его религиозной ориентации. При совершении чудес Иисус никогда не призывал имени Яхве и ничего не просил у своего небесного Отца (которого Он не считал тождественным Яхве)[3]. Лука наиболее точен, когда определяет природу силы Иисуса как заключённую в Нём самом:

Весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех (Лк 6:19).

В эпизоде с прикосновением кровоточивой говорится подобное:

…почувствовав сам в себе, что вышла из Него сила (Мк 5:30).

Это входит в прямое противоречие с представлениями иудеев и Танаха о том, что все чудеса совершаются через людей только силой Господа, а не самими пророками. То, что делал Иисус, в оккультных практиках называется “магнетизмом”. Воздействие этого метода состоит в том, что магнетизёр передаёт больному часть своей жизненной энергии (праны), чтобы восполнить её недостаток, вызывающий у человека болезнь.

Власть Иисуса над демонами достигла такого могущества, что стали появляться экзорцисты, повелевающие духами посредством призыва Его имени (Лк 9:49, Деян 19:13).

Данному выводу как будто противоречит другой круг свидетельств, например Мф 12:28, Мк 5:19, Ин 9:3, Деян 2:22, но эти места не убеждают в том, что Иисус как-то отделял себя от той силы или Духа, которые пребывали в Нём, особенно если учитывать богословие Ин о тождестве Отца и Сына (Ин 10:15,38; 14:9-11 и др.). Многочисленные свидетельства из Деян 2:38,3:6,4:10,30; 9:34,10:43,16:8,22:16, а также в Мк 16:17, Лк 10:17, 2 Тим 2:10, 3:15 и пр. удостоверяют в другом: поскольку в ранней церкви все исцеления, экзорцизмы, крещения, прощение грехов и само спасение совершались во имя Иисуса и, стало быть, Его властью, значит эта самая сила сама по себе и являлась конечным источником чудотворений. Данный принцип резюмирует Павел:

Всё, что вы делаете, словом или делом, всё – во имя Господа Иисуса (Кол 3:17).

Наконец, ранние христиане провозглашали веру не в Яхве, а в Иисуса Христа (Деян 16:31, 20:21) и даже сам Отец действует во имя Иисуса (Ин 14:26)! Из иудеев никому в голову не пришло бы совершать чудеса, скажем, “именем Моисея” или “именем Илии”, или “во имя Елисея”. В этом существенное отличие божественного статуса Иисуса от положения этих рядовых еврейских пророков, действовавших от имени Яхве и силой Яхве. В сём причина, почему иудейских религиозных лидеров чудотворения Иисуса приводили в “бешенство” (Лк 6:11). Они прекрасно осознавали, что их источником было что-то другое, но не Яхве.

Заклинания и обряды с употреблением имени Иисуса демонстрируют их чисто языческую природу. Если во всех ритуальных действиях, как мы знаем, церковь произносила и произносит имя Иисуса, то значит она с самого начала исповедовала веру в него как Бога. В Египте, Шумере, Ханаане и других древних цивилизациях знание имени божества позволяло по представлениям жрецов управлять действиями того или иного бога или богини. Это хорошо известный магический приём, распространённый повсеместно в языческом мире: зная имя, знаешь и качества призываемого существа и, следовательно, можешь управлять его поведением. Точно также ранние христиане повторяли этот принцип: заклиная демонов и совершая таинства именем Иисуса, они привлекали силу своего Бога и воздействовали таким способом на духовный и материальный мир.

То, что делал Иисус, иудеи справедливо считали магией. Правда, маги, когда желали воздействовать на демонов и подчинить их, часто выкрикивали свои заклинания, жестикулировали и походили на сумасшедших. Экстатические состояния были особенно свойственны друидам и шаманам. Но даже здесь мы находим в одном месте у Мк намёк на то, что Иисус впадал в подобное священное неистовство. Его родственники предприняли попытку “схватить” Его прямо в разгар акта массовых исцелений, поскольку расценивали Его поведение как “выход из себя” (Мк 3:21). По этому поводу Э. Сандерс замечает, что

“этот стих можно рассматривать как указание, что Иисус был визионером или испытывал состояние экстаза”[4].

Понятно сожаление евангелиста, который замечает:

Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него (Ин 12:37).

Такие слова мог написать только человек наивный, не знакомый с иудейскими традициями, из чего ясно, что подлинные авторы Евангелий были для евреев чужестранцами и гетеродоксами. Они неподдельно и вполне искренне недоумевали, почему же иудеи не желают веровать в Иисуса, несмотря на столь многочисленные и потрясающие воображение чудеса, знамения и исцеления, совершённые, можно сказать, у них на глазах. Только наиболее безграмотные и невежественные евреи, которых проклинали сами саддукеи и фарисеи (Ин 7:49), между собой говорили:

Когда придёт Мессия, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? (Ин 7:31)

По-видимому, в мессианском ключе следует понимать и это удивление:

От века не слыхано, чтобы кто-то отверз очи слепорождённому (Ин 9:32).

Такая реакция простонародья, этих “невежд в Законе”, заставляла иудейскую верхушку искать экстренных мер по нейтрализации Иисуса, ведь они боялись, что их власть над массами, на которые они возлагали “бремена тяжёлые и неудобоносимые” (Мф 23:4 = Лк 11:46), будет подорвана, и тогда источник их наживы иссякнет. Первосвященники и фарисеи были совершенно правы, говоря, что если не остановить Иисуса сейчас, то “придут римляне и овладеют местом нашим и народом” и тогда “погибнет весь народ” (Ин 11:48,50). Это ли результат деятельности подлинного Мессии Израиля? Разве что со знаком минус.

Вместо установления всемирного еврейского царства всё закончилось именно тем, что вожди иудейского народа видели только в страшных снах: народ погиб, рассеян, угнан в рабство, Храм и столица разрушены, остатки еврейской государственности уничтожены. Таково следствие проповеди и деяний Иисуса, о чем Он сам предупреждал в своём Елеонском откровении. И совершенно неважно, как это случилось. Не произошло главного – спасения Израиля, а задача Мессии заключалась именно в этом. Если Он не спас Израиль в земной плоскости, значит Он не выполнил своего предназначения. И никто, кроме Него, в этом не мог быть виноват – ни фарисеи, ни саддукеи, ни простой люд, даже если они Писание понимали превратно. В последнем случае вина падала, опять-таки, на Иисуса. Значит Он не обладал достаточной силой убеждения, чтобы наставить евреев на путь истинный. С точки зрения иудейской традиции нет никакого оправдания тому, что Иисус вместо спасения привел Израиль к полному политическому краху, в том числе и к духовному кризису.

Тем самым – читающий да разумеет – всё, что говорил и делал Иисус, входило в прямое противоречие с мессианскими учениями иудеев и привело к противоположным с точки зрения иудаизма результатам. О каком-то “духовном” спасении в “Царстве Небесном” или о награде на Небесах, а тем более об избавлении от бесов, в существование которых ортодоксальные иудеи вряд ли верили, в Танахе ничего написано не было [5]. Следовательно, Иисус втолковывал иудеям то, что им было чуждо и непонятно. Но ладно бы вместо плотского спасения Иисус дал бы евреям духовное. Но даже этого не произошло – вот в чём беда. Весь Новый Завет пестрит тезисами о том, что Израиль отвергнут, а его место заняли язычники [6].

Увы, богословы от иудеохристианства этих простых истин даже не хотят видеть. Усидчиво исследуя каждую букву писаний, они подобны слепым глупцам, ведущим друг друга в яму (Мф 15:14 = Лк 6:39). Они считают, что всё равно во всём виновны сами иудеи, потому что распяли своего собственного обетованного Царя-Мессию.

А задумывались ли эти богословы над тем, что случилось бы, если бы иудеи всё-таки воцарили настоящего Мессию на “троне Давида”? Найдут ли они смелость и повод признать, что сбылось бы всё то, на что так надеялись наиболее фанатичные еврейские радикалы, мечтавшие крошить римлян в труху? Вот здесь, я полагаю, теологи от иудеохристианства должны серьёзно задуматься над тем, что было бы, если бы....

Думаю, тогда и сама европейская цивилизация, в которой мы живем, не состоялась бы, а белые народы испытали на себе весь ужас семитского рабства, которое затмило бы собой все лживые россказни о холокосте. Как говорят, в истории не бывает сослагательных наклонений, а значит всё случилось именно так, как и должно быть – как задумано божественным Провидением. Значит место Иисуса не вписывается в иудаизм от начала и до конца. Роль Иисуса – в гибели семитских цивилизаций, основанных на идее порабощения и угнетения несемитских народов как “нечистых идолопоклонников”. И в это дело Он внёс неоценимый величайший вклад. Мы живём и существуем преимущественно благодаря Его достижениям. Сегодня христианская религия, осмысленная правильно, должна стать идейным вдохновителем в борьбе с семитскими религиями, как во времена крестовых походов. Нужно всегда помнить, что обвинения семитов против нас в идолопоклонстве и политеизме, есть клевета, придуманная их богом, Сатаной, для оправдания войны с нами и нашего истребления. Именно он выдавал себя за “Единого”, обольщая семитов, чтобы натравить их на ариев. Однако наш Бог – другой, и Иисус пришел от Его лица остановить семитское нашествие на цивилизованный мир, изгнать Сатану, “бога мира сего”.

Поэтому нет противоречия с тем, что сказал Иисус фарисеям в ответ на их требование знамений с неба, когда Он действительно совершал множество чудес и исцелений. Они не были “великими”, от которых Он сам предостерегал, заповедуя избегать лжехристов и лжепророков. Как-то раз Он заметил:

вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес (Ин 4:48).

Но это Он сказал нееврею. Да, язычников Он желал убедить с их помощью, но к иудеям было принципиально иное отношение. Им было сказано однозначно: “вам не дастся знамение с неба”. Вот факт, который необходимо взять на заметку в первую очередь! Из этого ясно, что ряд разнообразных чудес, особенно тех, которые отнесены к иерусалимскому этапу, а также сопровождали распятие – воскрешение Лазаря, глас с неба, тьма до захода Солнца, разрывание завесы в Храме, землетрясение, восстание из гробов иудейских праведников – в действительности не имел места, будучи вымыслом. Они не подтверждаются и текстологически (о чём будет речь далее). У Иисуса и у Его небесного Отца были совсем другие планы. Они не собирались обращать иудеев в веру с помощью “знамений с неба”, Они хотели навлечь на них грех (Ин 12:48, 15:22-24) и проклятие (Мк 11:21, Мф 27:25), покарать на уровне земного бытия и осудить на вечное мучение в огне (Мф 3:10,7:19,13:38-42,15:13).

Неиудейская природа экзорцизмов Иисуса

Характер тех исцелений, которые совершал Иисус, имеет совсем иную природу нежели это принято в иудаизме. Иисус считал, что во многих случаях (хотя, может быть, и не во всех) причиной болезни является “бес”, вселившийся в человека за его грехи. Такой “примитивный” подход не раз высмеивался материалистами. Разумеется, они неправы, так как ничего не знают об астральном мире и населяющих его тонкоматериальных сущностях [7]. Здесь я не собираюсь подробно освещать этот вопрос, так как в данном случае меня интересует другое, а именно – религиозная символика.

Важно отметить, что в культе яхвизма представление об ангелах и Сатане возникло на очень позднем этапе. Поэтому их нет в рассказе книги Бытия о сотворении. В архаический период, когда монотеизм у израильских племён еще не выкристаллизовался, евреи совершали языческое жертвоприношение демону пустыни Азазелу наряду с жертвами Яхве (Лев 16:10). Но в классическом иудаизме учения о существовании отдельной иерархии бесов, которые способны вредить телам и душам людей, не существовало вплоть до таннаитской эпохи, хотя это не исключает проникновения примитивной демонологии в народную необразованную среду [8]. Иосиф Флавий, конечно, преувеличивает, утверждая, будто искусство экзорцизма было в его время широко распространено среди евреев, хотя сам не может привести подтверждений этому, кроме одного сомнительного случая с Елеазаром. Но к таким показаниям следует отнестись не с большим доверием, чем к его рассказу о “волшебных формулах”, якобы оставленных Соломоном потомкам для связывания демонов [9].

Авторитетные раввины считали, что такие взгляды на силу демонов разрушают монотеизм, поэтому как ангелы, так и бесы, если и признавались, то не играли никакой самостоятельной роли и считались слугами Яхве, выполняющими его волю. Фактически они отождествлялись с ним самим, будучи его благими или негативными проявлениями. Саддукеи, возглавлявшие Синедрион, не верили в существование ангелов и духов (Деян 23:8). Именно саддукеев справедливо признать правоверными иудаистами, соблюдавшими древнейшие традиции, не говоря уже о том, что они представляли иудейское священство. Мы не знаем, как древние евреи относились к проявлениям одержимости, выраженным в психических отклонениях, неадекватном поведении, неконтролируемой агрессии, лунатизме, раздвоении личности и т. п. Можно сказать лишь одно: Яхве признавался источником всего, поэтому считалось, что все физические и душевные расстройства происходили от одного и того же Яхве (Исх 4:11). Еврейская Энциклопедия проясняет этот вопрос:

“В Библии, в отличие от современного ей языческого политеизма, демонам не отводится никакой самостоятельной роли. Несчастья, болезни и т. п. ниспосылаются Богом, который может при этом пользоваться находящимися под Его властью ангелами или духами. Так, например, возмущавший Саула злой дух был “злой дух от Господа” (1 Сам. 16:14). Поэтому идея магии, преследующей цель отпугивания или изгнания злых демонов, враждебна теологической доктрине Библии”[10].

Лишь в нетрадиционных течениях иудаизма эпохи Второго Храма – таких, как ессейство, несомненно, под влиянием прежде всего зороастрийского дуализма, начинают появляться новые, сравнительно с предшествующим периодом, тенденции, приписывающие демонам самостоятельную функцию противников Яхве и народа Божьего. Они начинают рассматриваться в качестве существ, правящих силами зла и кривды. Предводителем сил зла выступает начальник демонов, называемый по-разному – Белиал, Мастема, Азазел, Семъяза или Сатан. Однако, даже у ессеев

“демоны мыслятся не столько как причиняющие телесные и психические страдания, сколько в качестве злых искусителей”[11].

Что касается взглядов на этот вопрос Иисуса, то, без сомнения, Он признавал реальность существования Сатаны как личности, не раз упоминая о нём. Причем Он считал его “князем мира сего” (Ин 12:31,14:30,16:11) и отцом иудеев (8:44), то есть существом, которое имеет власть на Земле, в этом материальном мире, и даже распоряжается ею по своему усмотрению в случае, если ему поклониться (ср. Лк 4:6-7). Дуализм Иисуса ярко проявляется всякий раз, когда своего Отца он называет “Небесным” или “Который на Небесах”. Если формулировка Мф “Царство Небесное” (нетипичная для Мк и Лк) имеет подлинную основу, то это значит, что она служит эквивалентом “Царству Божьему”, возвещаемому и понимаемому Иисусом как явление трансцендентное и духовное (Лк 17:21, ср. Рим 14:17). Называя себя “Сыном Человеческим”, Иисус проводил аналогии между собой и персонажем из Дан 7, который получает власть, славу и царство на небесах (Дан 7:13-14). Наш вывод поддерживается также характерной для всего Нового Завета теорией спасения, достигаемого вне пределов этой реальности, в мире загробном. Иудеи эпохи Второго Храма никогда так не понимали спасение и суд, для них это было чем-то чуждым, неприемлемым, языческим. Они чаяли спасение Израиля исключительно в земной перспективе – там, где по убеждению Иисуса и Его учеников правил Сатана.

Библейская доктрина подразумевала, что всякий экзорцист, повелевающий злыми духами, занимается колдовством и волшебством, и должен быть истреблён в Израиле (Исх 22:18; Лев 19:26,31; 20:6,27, Втор 18:10–12). Почему так однозначно? Да просто потому, что евреи не верили в существование демонов, а значит любой, кто заявлял о каких-то контактах с ними, считался лжецом, вводящим в соблазн народ. Поэтому понятно негодование фарисеев и книжников, которые считали, что Иисус “изгоняет демонов посредством Веельзевула, князя демонов” (Мф 12:24 = Мк 3:22 = Лк 11:15). Это обвинение, впрочем, похоже больше на насмешку, нежели на веру фарисеев в реальное существование Веельзевула (он считался идолом, а не духом, что следует из Пс 96:5 – “все боги народов – идолы”[12]).

Тем не менее не все слова и речи, которые мы находим в текстах Евангелий, могут считаться надёжными свидетельствами первоначальной традиции. Ведь евангелисты (доказано, что они не были свидетелями) могли приписывать оппонентам Иисуса и свои собственные воззрения – как казалось лично им, что должны были ответить фарисеи в том или ином случае, а также приукрашивать и литературно развивать некоторые сцены, как в случае с только что приведённым обвинением в порочащей связи с Веельзевулом, учитывая наличие короткого дубликата в Мф 9:32-34, исключающего пространное возражение Иисуса, и с др.[13]

Одним из главных обвинений Талмуда против Иисуса является колдовство [14].

Упоминание Ваала, Баал Зебула, ханаанейского божества, самый известный оракул которого находился в филистимском Екроне (4 Цар 1:16), тут неслучайно. Если иерусалимские фарисеи и книжники считали, что Иисус “имеет Веельзевула” (Мк 3:22)[15] и даже Его самого отождествляли с Веельзевулом (Мф 10:25), то этим они подчёркивали, что Иисус был противником Израиля, так как Ваал был главным врагом Яхве.

Именно Ваала жители Угарита считали богом-целителем и верили, что он может исцелить природу и людей, в которых болезнь, по их представлениям, вызывал вселившийся в человека злой демон. Когда человек заболевал, то, чтобы избавиться от демона, взывали к целителю Балу с заклинанием:

Пусть слова юного бога изгонят тебя,

Пусть речи Балу изгонят тебя

И ты выйдешь на голос жреца,

Как дым через отверстие,

Как змея через основание стены,

Как горные бараны на вершину,

Как львы в чащу[16].

То же самое представление о причинах болезней мы обнаруживаем и в словах Иисуса Христа, который изгонял бесов для того, чтобы вылечить больного. При этом Он также применял иногда заклинательные формулы (Мк 7:34), иначе называемые “запрещениями” (Мк 1:25, Лк 4:39,9:42 и мн. др.)[17].

Такой взгляд на природу болезней был делом обычным в языческом мире. Подобно как в ханаанском культе, болезнь в Месопотамии считалась естественным признаком того, что человеком овладевал демон. Вавилоняне и ассирийцы считали, что излечение недуга – по сути изгнание демона, причем акт экзорцизма сопровождался покаянием больного, перечислением им перечня своих грехов, чтобы установить демона, ответственного за нарушения в той или иной части тела. Всеми этими процедурами занимались специальные жрецы ашипу, которые применяли ряд заклинаний и магических действий в каждом конкретном случае [18].

Во времена еще более древней шумерской культуры в городе Эриду (который считался первым городом на Земле) существовал культ водного божества Эйя, в котором

“омовения водой играли важнейшую роль как средство освобождения больных людей из-под власти демонов и как способ их излечения. Елей, «масло жизни», как его называли, было также важным элементом в этих ритуальных действиях”[19].

Активное применение водного крещения и помазания елеем в христианстве с самого основания (Мк 6:13, Иак 5:14) может свидетельствовать как о языческом происхождении этих таинств, так и об их связи с экзорцизмом и магией, о чём говорит текст заклинания “всякого нечистого духа” в православном чине оглашения (молитвы запрещения, заклинание при дуновении священником)[20]. В иудаизме подобной практики не существовало.

Термин ἐξορκισμός (экзорцизм) своими корнями уходит в древнюю Грецию и происходит от слова ὅρκος (‘клятва’). Экзорцист (ἐξορκιστής) – ‘тот, кто приносит присягу’ или ‘тот, кто заставляет присягнуть’ (лат. adjure). Это означало приведение демонов к присяге повиноваться. В римско-католической церкви ритуалы изгнания бесов начинаются со слов: “Adjure te, spiritus nequissime, per Deum omnipotentem”, которые можно перевести так: “Привожу тебя к присяге, злейший дух, Всемогущему Богу”.

По аналогичным воззрениям египтян,

“болезнь вызывают злонамеренные духи умерших или существа, подобные демонам. Проникая в организм человека и животного, они причиняют страдания, и только могущество магии способно изгнать их из страждущей плоти… Именно эти воззрения и побуждали египтян всячески культивировать и углублять применение магии в практической медицине”[21].

В древнем Египте

“искусство врачевания неразрывно связывали с магией и религией… Церемонии и песнопения, сопровождающие лечение, обычно имели религиозный характер, и человек, который применял их, являлся обычно учёным, жрецом. Он уговаривал богов прийти и излечить болезнь или говорил от их имени, угрожая или задабривая злых духов, которые вызвали болезнь, как всегда считалось во всякой анимистической религии”[22].

Один из самых древних текстов арийской Индии Атхарваведа сохранил секреты изгнания злых духов (асуров) из человека посредством заговоров и заклинаний. Целебные заговоры против болезней и одержимости демонами в этом собрании называются bhaisajyani. Множество магических заклинаний Атхарваведы направлено на концентрацию в руках праны для лечения наложением рук (ср. Мк 8:23). По мнению ведийских ариев, причиной болезни также являлась одержимость каким-либо демоном, и для того чтобы исцелить человека, было необходимо изгнать из него злого духа [23].

Зороастрийские жрецы назывались magu, что значит “очиститель” от разнообразной порчи, скверны, греха, в том числе и человеческого тела от болезней, источником которых неизменно признавались дэвы (демоны), потому что от них происходит всё зло на Земле. Борьба с болезнью в зороастризме – это всегда изгнание дэва, и то, что в христианстве приняло форму экзорцизма, издавна являлось основным содержанием и целью Ясны – зороастрийской литургии [24].

Мне могут возразить, что свои экзорцизмы Иисус совершал лишь в случае психических расстройств у людей. Но несколько примеров, в частности, со скорченной женщиной, имеющей явно физический недуг, не дают твёрдого основания для подобного вывода, так как говорится, что она имела “дух немощи” и была “связана Сатаной” (Лк 13:11,16). Слепота и немота точно также считались следствием вселения злого духа в человека (Мф 9:32,12:22; Мк 9:17,25; Лк 11:14). Поэтому имеется больше аргументов в пользу заключения, что все болезни авторами Евангелий и Иисусом рассматривались как результат действия демонических сил.

Этот небольшой религиоведческий обзор позволяет установить, что обвинения Иисуса в магии и колдовстве от образованных иудейских лидеров были справедливы. Он совершал то, что согласно Торе непозволительно и за что полагалась смерть. Его воззрения на природу и происхождение болезней были языческими и не соответствовали иудейской религии. Лишь еврейская чернь “покупалась” на такого рода чудеса, и это чрезвычайно раздражало фарисеев и саддукеев, которые считали, что Иисус “сбивал их с пути”. Библеисты, сосредоточившие все усилия на том, чтобы доказать отсутствие связи исцелений Иисуса с языческим миром, почему-то не замечают, что такие параллели отсутствуют в Его методах как раз с иудаизмом [25]. Это значит, что Иисус не был евреем, и свои знания черпал из иной враждебной еврейству культурной среды, в которой Он родился, обучался и духовно возрастал, где взгляды на духовный мир принципиально отличались от иудейских верований. Соответственно, тот Бог, в которого Он верил и которого называл своим Отцом, был противником Яхве, подобным ханаанскому Ваалу, именем и силой которого в Ханаане изгонялись бесы из больных.

Теперь, когда мы выявили антииудейскую суть чудес, экзорцизмов и знамений Иисуса, которые были призваны не обосновать, а опровергнуть Его мнимое еврейское мессианство, самое время перейти к текстологии – обсуждению форм и редакций, выявлению разночтений и иудаизирующих вставок позднейших иудействующих писцов, приложивших свою руку к окончательному оформлению Евангелий. Мы выясним, что делали эти писцы, чтобы исказить истину и постараться лишить Иисуса его “антисемитских” черт.

Чудеса и знамения

Четвёртый евангелист описывает чудо претворения воды в вино в Кане Галилейской как первое по счету, благодаря которому “уверовали в Него ученики Его”. С него и начнём, открыв отдел чудес, связанных с властью над стихиями и природой.

Чудо в Кане – без преувеличения самое “эллинистское”, если можно так выразиться, из всех сотворённых Иисусом. Оно больше напоминает элевсинские мистерии, чем обычную еврейскую свадьбу. Понятно, что иудействующие редакторы постарались сделать всё мыслимое и немыслимое, чтобы вписать его в заурядные культурные будни иудеев, но, как всегда, сделали это очень неудачно, “прокалываясь” буквально на каждом шагу.

Сохранившаяся версия Ин 2:1-11 старается убедить читателя, что Иисус, Его мать и ученики были простыми гостями на браке. Однако непонятно, каким образом мать Иисуса и Он сам в чужом доме дают распоряжения слугам? (2:5,7-8). Это могло быть только в том случае, если Мария была хозяйкой этого поместья в Кане, а брак являлся домашним торжеством кого-то из её дочерей или сыновей (как известно, у Иисуса были как братья, так и сёстры – Мф 13:56, Мк 3:32,6:3). Можно согласиться с рядом исследователей, которые считают, что эта свадьба была браком самого Иисуса (вероятно, с Марией Магдалиной). Сам Он часто аллегорически выступал в роли Жениха, а спасение в Царстве Божьем уподоблял брачному пиру.

Превращение воды в вино было типичным ритуалом в составе дионисийских мистерий, причем такое вино считалось кровью Диониса. Чудо в Кане

“соотносится с обрядом очищения в ходе «священных бракосочетаний» культа Диониса, который ради наилучшего празднования этой иерогамии наделил менад властью обращать воду в вино в день открытия сосудов, каменных кувшинов”[26].

Это доказывает, что отрывок Ин 2:1-11 кем-то полностью переделан с целью постараться если не совсем удалить, то по крайней мере свести до минимума реминисценции дионисийских таинств. По этой причине каменные кувшины менад превращаются в Ин в “каменные водоносы для иудейских очищений”. Но если бы Иисус был ревностным иудаистом, то Он ни за что не стал бы использовать их для напитков, так как такие сосуды считались нечистыми, да и сами иудеи наотрез отказались бы пить из них что-либо. Всё закончилось бы тем, что торжество было бы омрачено столь неадекватным поступком новоявленного Мессии, которого присутствующие обвинили бы в несоблюдении иудейских правил ритуальной чистоты. Проще говоря, Он “осквернил” всех гостей, и это могло вызвать только негодование, а не аплодисменты.

Понятно, что фраза “для иудейских очищений” является припиской, и, следовательно, всё происходило вне контекста иудейской религии. На этом браке Иисус, очевидно, явил себя в качестве нового Диониса, в то время как Мария Магдалина символизировала новую Ариадну. Ученики уверовали в Иисуса, но не как в Мессию Израиля, а как в пророка. Именно в таком качестве видел себя сам Иисус (Лк 13:33) и признавали Его люди (Ин 4:19,6:14,7:40,9:17; Мф 21:11; Лк 7:16,24:19).

Символика “прекрасного” (καλὸν) вина, поданного после вина “худшего” (Ин 2:10), указывает на диспозицию Ветхого Завета и Евангелия как худшего и лучшего. Такое умаление Торы не могло исходить из иудейских кругов.

Чудесное насыщение. Одно из самых значимых чудес Иисуса, о котором сообщают все четыре евангелиста (Мф 14:13-21 = Мк 6:31-44 = Лк 9:10-17 = Ин 6:14). Однако же оно было известно им в двух вариантах – как насыщение пяти тысяч пятью хлебами и двумя рыбами, и как насыщение четырёх тысяч семью хлебами и несколькими рыбами, более короткое по описанию (Мф 15:32-38 = Мк 8:1-9)[27]. Речь, конечно, шла об одном и том же событии (о чём свидетельствует идентичное содержание всех обрамляющих деталей и диалогов), но поскольку они были известны в неодинаковых версиях, то Мф и Мк решили разделить их на два отдельных, не связанных между собой эпизода.

Для Ин это подлинная евхаристия, другой он не знает, и хотя он приурочивает чудесное насыщение ко времени наступления иудейского Пейсаха (Ин 6:4), дальнейшие споры с иудеями (Ин 6:24-63), которые следуют вскоре за насыщением и стоят с ним в смысловом преемстве, показывают, что для Иисуса это знамение являлось очередной антииудейской (антипасхальной) манифестацией. Хлеб Жизни, с которым Он отождествляет себя, свою плоть, Он противопоставляет манне, данной евреям с небес Моисеем. Краткое содержание всей антитезы изложено в центральном стихе Ин 6:58 –

Отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек.

В том хлебе, которым питались иудеи в пустыне, Иисус, следовательно, видел хлеб смерти. Он подчеркивает, что способен дать нечто большее, нежели простая еда. Логия “старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную” (Ин 6:27) выглядит как упрёк евреям за их упорный материализм.

Поскольку события происходили в Галилее, можно с уверенностью сказать, что среди участников трапезы присутствовало множество язычников. Тот факт, что множество язычников ходило за Иисусом, особо подчёркивается в Мф 12:21. В таком случае Иисус и Его ученики нарушали законы чистоты, запрещающие иудеям вкушать пищу вместе с язычниками (эта проблема была актуальной даже в ранней иудеохристианской церкви, что приводило к конфликтам, см. Гал 2:11-13). Вообще главной целью института ритуальной чистоты было изолирование еврейского народа в его повседневной жизни от язычников. В Деян 10:28 это озвучено следующим образом:

Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником.

Признаком мессианского времени, обусловленного собиранием рассеянных колен в земле Израиля, было освобождение евреев от всех нечистот (Иез 36:28-29). Благочестивый иудей посчитал бы для себя осквернением даже просто находиться рядом в толпе с необрезанными, ибо возникала опасность случайного прикосновения к ним. А Иисус не обращал внимания на то, что толпа галилеян, следовавшая за Ним, часто “теснила” Его (Мк 3:9,5:31 и пар.). Все язычники и их вещи считались нечистыми, поэтому от них следовало отделяться (Лев 20:26; Числ 31:21-24; Эзр 6:21). Начиная с маккавейской эпохи, Синедрионы не раз провозглашали даже нечистоту почвы, по которой ходили язычники, воздуха, которым они дышали, и всех предметов, которыми они пользовались. Кстати, выполнение предписаний о чистом и нечистом у ессеев было даже гораздо более строгим, чем у фарисеев, хотя ессеи гнушались и самими иудеями [28]. Но раз всё это не соблюдалось Иисусом и Его учениками (включая постановления Торы), то это служит дополнительным аргументом в пользу нашего главного тезиса о том, что виновники чудесного насыщения сами были галилеянами, то есть неевреями. Законы ритуальной чистоты для них не имели значения, поэтому они свободно “сообщались” с себе подобными.

Убедившись в том, что Иисус является противником иудаизма, и более того – хулит Моисея, унижает и дискредитирует Яхве, откровенно глумится над предками евреев, нарушает законы чистоты, короче – совершает всё специально в противоречие с Торой, многие ученики из евреев, ошибочно видевшие в Нём претендента на мессианство, удаляются от Него и больше Его не сопровождают (Ин 6:66). В синоптических Евангелиях исключён содержащийся в Ин антииудейский фон насыщения. Тем самым синоптики лишают чудо его главного нерва: евреи надеются лишь на земное, Иисус выше Моисея, Иисус даёт больше, чем Яхве, Иисус – противник Торы.

Чудесный улов. О нём рассказывается в Лк 5:3-10 в связи с призванием Петра, Андрея, Иоанна и Иакова, которые занимались рыбной ловлей на Галилейском озере возле Капернаума. Но этот эпизод отсутствует при описании того же призвания у Мф 4:18-22 = Мк 1:16-20. Мне кажется невероятным, чтобы Мф и Мк по какой-то причине могли изъять чудесный улов из описания призвания первых учеников, если бы таковой имел место в действительности. Для этого просто нет никаких причин. В решении этого вопроса есть две возможности: либо это “ожившая” притча из Мф 13:47-52 о неводе, которую Лк, исключив мотив Суда, адаптировал к эпизоду призвания апостолов на море Галилейском (для этого ему пришлось полностью переработать текст Мф и Мк); либо (что более вероятно) за образец Лука взял прототип чудесного улова из Ин 21. Проблема, однако, в том, что в современной библеистике Ин 21 считается вставной главой (после подлинного окончания Ин 20:30-31). Но это не отменяет вероятности того, что Луке она уже была известна (не обязательно из Ин). В самом деле, параллели между этими двумя описаниями напрашиваются, заставляя видеть в них одно и то же событие, но в процессе канонизации отнесённое евангелистами к разному времени.

Лк 5	Ин 21
⁵ мы трудились всю ночь и ничего не поймали	³ не поймали в ту ночь ничего.
⁴ сказал Симону: “Отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова”. ⁶ Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.	⁶ Он же сказал им: “Закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете”. Они закинули, и уже не могли вытащить от множества рыбы.
⁷ И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки.	⁸ А другие ученики приплыли в лодке, – ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, – таща сеть с рыбой.

Почему-то экзегеты, составители синопсисов и сводных хронологий, не считают эти отрывки параллелями и думают, что произошло якобы целых два чудесных улова.

Тот факт, что Луке было известно настоящее постпасхальное размещение рассматриваемого события, видно из выдёргивания описания вкушения Иисусом рыбы из Ин 21:9-13 и перенесение в конец в Лк 24:41-43 (с заменой хлеба на мёд и добавлением антидокетических красок). Таким образом, чтобы сохранить скелет предания, Луке пришлось разбить его и разбросать по времени отдельные его составляющие.

Рыба, лодка, рыбная ловля, сети – использование всех этих символов, вещей и занятий, связанных с морем, от иудаизма отстоит очень далеко, чтобы искать именно в нём основу данных евангельских сюжетов и образов. Они могли возникнуть только в другой, скорее всего инорасовой среде, поскольку евреи (как и все семиты) меньше всего имели отношения к морским занятиям и промыслам. Во многих древних религиях рыбы связываются с культом плодородия и почитанием богини любви. В то же время рыба выступает как эквивалент Нижнего мира, источника плодородия и порождения новой жизни. Метафора рыбы как нового рождения легла в основу раннехристианской символики. Рыба стала одним из основных знаков христианства, церкви и самого Христа, а также элементом евхаристии, указывая на глубокую укоренённость учения Спасителя в язычестве нордических народов. Такая атрибутика не может иметь истоков в иудаизме. В виде vesica piscis (рыбьего пузыря или скорее лодки) изображали вульву у женских фигур, украшавших ирландские церкви, построенные до XVI в., что свидетельствует о весьма продолжительном существовании двоеверия у ирландских кельтов. Эти изображения женских фигур, сидящих на корточках с расставленными коленями, назывались шила-на-гиг и устанавливались над дверными проёмами или над окнами храмов. Несомненно, это был символ защиты, сохранившийся со времён дохристианского поклонения богине-матери. Такие же фигурки были обнаружены по всей Европе в качестве соборных украшений, на капителях колонн, на концах потолочных перекладин и т. д. Их можно обнаружить также на замках, нормандских башнях и других строениях эпохи Средневековья. Сидящие на корточках фигурки богинь, почти идентичные изображениям шила-на-гиг, охраняли и двери древнеиндийских святилищ [29].

Хождение по водам, управление стихиями, левитация, телепортации. О хождении по морю сообщается в Мф 14:22-33 = Мк 6:45-52 = Ин 6:15-21. В Лк отсутствует. Вероятно, последний не верил в подлинность этого чуда, хотя оно было ему хорошо известно из других Евангелий. В Мф 14:26 = Мк 6:49 отмечается, что когда апостолы увидели Иисуса идущим по морю, они “подумали, что это призрак” (в Ин эта деталь изъята). Поскольку иудеи не верили в призраков, отсюда можно заключить, что ученики (или авторы Мф и Мк) не были иудеями. Мф уточняет, что они не просто подумали, но и говорили это, а также добавляет особый материал о спасении тонущего Петра (Мф 14:28-31), поклонении и исповедании Иисуса “Сыном Божьим” (14:33), неизвестные остальным евангелистам.

Исходя из слов Ин 6:17 “становилось темно, а Иисус не приходил к ним”, явствует, что шествие по водам для Иисуса было делом обычным и даже ожидаемым учениками после того, как они отплыли [30].

Ин 6:21 говорит о бывшей при этом телепортации, мгновенном перемещении в пространстве:

Они хотели принять Его в лодку, но лодка тотчас пристала к берегу, куда плыли.

Мф и Мк пишут об этом иначе: в отличие от версии Ин, Иисус входит в лодку, и они высаживаются на берег естественным образом; однако говорится, что “ветер утих” сразу после того как Иисус был принят в лодку. Мк 6:48 вносит слова: “и хотел миновать их” (параллелей нет). Я считаю это место иудейской вставкой, поскольку символика “прохождения мимо” в иудаизме означает спасение, избавление, защиту, благоволение Яхве (Быт 18:3, Исх 12:13,23,27; 34:6). Как видим, варианты синоптиков и Ин в некоторых моментах довольно существенно отличаются. По Ин хождение по водам больше похоже на собственное визионерское впечатление учеников, обросшее впоследствии псевдоисторической матрицей с включением новых подробностей (не поэтому ли Лк его исключил совсем?). В версии Ин Иисус, идущий по воде, не входит в лодку, она причаливает к берегу без Него. Тем не менее Он каким-то образом оказывается по ту сторону озера в Капернауме, Его находят люди, которые последовали за лодкой учеников, отплывших без Христа (Ин 6:22-25). С текстологической точки зрения перикопа Ин 6:16-25 неестественно вклинивается посередине между насыщением пяти тысяч и спором с иудеями по поводу этого знамения, разрывая единую цепь повествования и логическую последовательность этой некогда монолитной части на два блока. Как минимум, данный отрывок стоит не на своём месте, обнаруживая не слишком качественную работу составителя.

К феномену телепортации следует отнести и прохождение сквозь плотную материю, о чём говорится, например, в Ин 20:19,26; Лк 24:36, а также, по-видимому, в Ин 8:59, Лк 4:30 (внезапные исчезновения, прохождения сквозь толпу).

Хождение по водам связано с даром левитации (преодоление гравитации через “обнуление” массы тела), позволяющим свободно парить в воздухе, что широко практиковалось в арийском индуизме, у друидов и во множестве других культур. Левитация над водой являлась одним из чудес Будды. В Йога-сутре арийского мудреца Патанджали (II в. до н. э.) говорится:

“Победою над жизненной силой, называемой Уданой, йог не погружается в воду или болото и может ходить по остриям”[31].

Вишну именуется Нараяной – “Тот, кто идёт по водам”.

Но в Танахе упоминания о левитации людей отсутствуют, поскольку евреи не владели техникой концентрации сознания и не занимались какими-либо йогическими практиками, необходимыми для достижения сверхспособностей. Всё это для них было “языческой мерзостью”, они этим гнушались, отрицали, оправдывая свою неспособность к духовному самосовершенствованию. Они уповали только на материальное, а религию сводили исключительно к строгому выполнению регламента кровавых жертв и телесных очищений.

Усмирение бури в Мф 8:23-27 = Мк 4:35-41 = Лк 8:22-25 (в Ин отсутствует) относится к той же теме укрощения стихий, служа, видимо, параллелью к только что разобранному чуду хождения по водам, когда аналогично бушевал сильный ветер и тоже был остановлен (по Мф и Мк). По сути, они могли быть разными формами описаний одного и того же предания о повелевании стихиями, своеобразно преломившихся при его передаче. За это говорят одинаковые обстоятельства бедствия, в котором оказалась лодка с учениками, и то, что Лк и Ин признают подлинность только одного чуда. Иисус и на этот раз поначалу как бы отсутствует, потому что спит на корме и не реагирует на происходящее. Упрёк ученикам в маловерии и боязливости служит параллелью к аналогичному упрёку тонущему Петру в особом материале Мф 14:31, относящемся к эпизоду хождения по водам. Всё это объединяется общим сюжетом спасения на водах. Как видно, предание в этих местах заметно пересекается. Антияхвистская подоплёка видна в том, что Иисус спит во время бедствия лодки, но хранитель Израиля не дремлет и не спит никогда (Пс 120/121:4).

Чудо со статером. Чтобы закрыть “морскую” тематику, остаётся только обсудить чудо со статером Мф 17:22-27 (особый материал Мф). Когда Иисус проповедовал в Капернауме, к Петру подошли собиратели дидрахм, что составляло годовую пошлину на Храм, и предложили им внести эту храмовую подать. Суть ответа Иисуса состояла в том, что они, как сыны грядущего Божьего Царства, не обязаны это делать. По-видимому, на этом сцена и заканчивалась. Но далее следует, по моему мнению, уже поздняя приписка иудействующих редакторов, которым показалось, что такое неуважительное отношение к Храму и его служителям от Мессии Израиля недопустимо. Поэтому они решили присочинить сюда отрывок, который противоречил собственному отношению Иисуса к этому делу. Руководясь необузданной фантазией, иудействующие составили рассказ о том, что Иисус – “чтобы нам не соблазнять их” – приказал Петру пойти на море и поймать на удочку первую попавшуюся рыбу, в которой он найдёт статер (две дидрахмы), чтобы отдать им “за Меня и за себя”.

Непонятно, однако, почему прочие ученики были отстранены от этого процесса и почему из них только Петру заповедано уплатить эту подать. Поскольку Петр, как считается, здесь “выступает лидером и выразителем коллективного «общественного» мнения учеников Иисуса”[32], то из этого ясно, что данная вставка имеет своим происхождение “круг Петра” – иудеохристиан, которые признавали его первенство. Она возникла, видимо, в тот период, когда в иудеохристианской общине Иерусалима появился вопрос о том, следует ли верующим иудеям продолжать уплачивать налог на Храм, в то время как община подверглась гонениям, инициированным первосвященниками. Тогда и было решено ради мира и спокойствия уплачивать эту подать, несмотря на то что все понимали, что делать это не обязаны, поскольку Иисус “больше Храма” (Мф 12:6). Эпизод с этой целью был внесён в Евангелие, но подлинным он не является.

Проклятие смоковницы. Синоптический рассказ о проклятии смоковницы содержится в Мф 21:18-20 = Мк 11:12-14,20. Но Лк заменяет его притчей на ту же тему (Лк 13:6-9). Смоковница олицетворяет здесь Израиль (Ос 9:10), как и деревья, не приносящие плода и подлежащие срубанию и сжиганию (Мф 3:10,7:19; Лк 3:9,13:9,23:31). Проклиная эту смоковницу (а то, что это было именно “проклятием”, подтверждает Мк 11:21), Иисус тем самым проклинает Израиль и Храм, причем это проклятие звучит как вечный приговор:

Да не будет же впредь от тебя плода вовек (Мф 21:19).

Мк в некоторых подробностях содержит первоначальный вариант рассказа о проклятии смоковницы. Этот евангелист представляет правдоподобную сцену того, как Иисус подходит к смоковнице в тот момент, когда “еще не время было собирания смокв”. Не время именно в Иудее, так как в каменистых и пустынных окрестностях Иерусалима плоды этого дерева еще не поспевали к весне, в то время как на побережье Галилейского моря, по утверждению Иосифа Флавия, смоквы собирали десять месяцев в году [33]. Итак, Иисус, живя в Галилее привык собирать смоквы весной, однако не обнаружил их при своём восхождении в Иерусалим в преддверии Пейсаха. Отныне народ иудейский становится не просто проклятым, но и ему навсегда закрывается путь к обращению и спасению. Ждать духовного плода от еврея – всё равно, что надеяться на плодоношение сухого дерева [34]. Мк 11:20 – “засохла до корня”. Самые истоки еврейской религии и нации, начиная с Авраама, прокляты. На смоковнице были одни только листья, но не было плода. Это обстоятельство указывает на бесплодность Израиля в ветхозаветные времена, что стремятся подчеркнуть все три евангелиста. Религия Моисея, хотя и не приносила никакого духовного плода, но еще “зеленела”. Отныне она прекратит даже само существование, когда римляне сожгут и разрушат Храм, а иудеев окончательно рассеют. Этим актом Иисус отрекается от Израиля. Но мог ли Мессия отречься от своего “народа Божьего”? Это исключено. А значит Иисус не являлся Мессией Израиля, а тем, кто пришел для суда над ним извне.

Продолжением чуда в Мк 11:21-24 = Мф 21:20-22 служит диалог Иисуса с ошеломлёнными этим знамением учениками о силе веры. Он объясняет, что по вере возможно куда большее, чем заставить засохнуть дерево:

Имейте веру Божью, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своём, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет.

Поскольку это было сказано на подходах к Иерусалиму (Мф 21:18), а смоковница росла вдали от Вифании (Мк 11:13), то отсюда с большой вероятностью следует, что речь шла не о какой-то другой горе, а именно о храмовой – Сионе [35]. Осознавая это, Лк относит данный диалог к галилейским реалиям и отодвигает от Иерусалима, причем гору заменяет смоковницей (Лк 17:6). Как он сделал и относительно реального события проклятия смоковницы, превратив его всего лишь в притчу. Та же попытка перенести слова о горе в Галилею видна в дубликате этой логии в Мф 17:20. Это характерный показатель того, как происходила “смена позиций” в рамках самих канонических Евангелий в угоду иудействующим, которым слова Иисуса об утоплении Сиона казались слишком кощунственными и непозволительно дерзкими для Мессии. Ведь Иисус считал, что вырывание Сиона из земли и бросание его вместе с Храмом и иудейскими жрецами в море было бы самым высшим проявлением веры Божьей!

&Scy;&mcy;&ocy;&kcy;&ocy;&vcy;&ncy;&icy;&tscy;&acy;

Пожалуй, трудно найти во всех Евангелиях более яркую демонстрацию ненависти Иисуса к еврейскому племени и их сатанинской религии. Он явно жаждал её полного уничтожения вместе с её носителями. Не о том ли огне, который сжёг Храм при взятии римлянами Иерусалима в 70 г. н. э., говорил Иисус, что Он страстно желает, чтобы тот наконец возгорелся? (Лк 12:49). Гора Сион, однако, до сих пор не исторгнута и не выброшена. Но всё еще впереди…

* * *

Иудеохристианские экзегеты, конечно, ищут прототипы чудес и знамений Иисуса только в Ветхом Завете, ссылаясь на деяния Моисея, Илии, Елисея и др., по трафарету которых Иисус якобы штамповал свои чудеса [36]. Но этим воображением можно объяснить далеко не всё, а многое является просто натяжками. Они не замечают (или, точнее, не хотят замечать) аналогий в традициях других народов мира, а также того факта, что чудеса Иисуса были масштабнее, удивительнее, могущественнее и бóльшими числом, а поэтому можно легко прийти к выводу, что Иисус совершал их вовсе не по иудейскому шаблону, а наоборот – вопреки ему. То есть Он не подражал древнееврейским пророкам, а стремился подчеркнуть, что может сделать подобное, но при этом будучи сильнее и выше них, в том числе и самого Моисея (это ярко отразилось в полемике по поводу насыщения народа, обсуждённой выше). Когда-то египетские волхвы, повторявшие знамения Моисея, всё же не смогли “переиграть” его. Теперь Иисус стал как бы их олицетворением и образно одолел Моисея. Да что там говорить! Иисус утверждал, что Он больше Соломона и Храма (Мф 12:42 = Лк 11:31, Мф 12:6). Но кто может быть больше Дома Божьего? Только сам Бог! Последнее в глазах иудеев было уже недопустимым богохульством.

Какие еще можно найти ближайшие мифологические параллели языческого мира описанным чудесам Иисуса?

В ряде античных источников упоминается гиперборей Абарис, который во многом напоминает Иисуса. Абарис делал достоверные предсказания о землетрясениях, успокаивал бурные ветры, усмирял речные и морские волнения. На стреле Аполлона он переправлялся через реки, моря и любые непроходимые места, перелетая над ними по воздуху, отчего пифагорейцы называли его “воздухошествующим”. Во время путешествий он совершал очищения с помощью заклинаний, исцелял одним только словом, изгонял моровые болезни [37].

Другие аналоги сами собой напрашиваются из кельтской традиции. Повелителями вод, ветров, огня и земли считались друиды – наиболее прославленные колдуны и чародеи древности. Плиний считал, что друидическая магия британцев своими корнями настолько уходит в древность, что “создаётся такое впечатление, будто именно она дала религиозный культ персам”[38]. Интересно, что в ирландском переводе евангельское μάγοι “маги” передано термином druid (мн. чис. от drui)[39]. Способности друидов удивительным образом сочетались в Иисусе во всём их разнообразии. Можно сказать, Он показал власть и силу друида во всей полноте. Между прочим, считалось, что друида нельзя утопить благодаря его власти над водной стихией. Друиды могли “связывать” и “развязывать” воды, насылать на врагов бури или наоборот останавливать их, своей силой они могли изменить погоду, насылать проклятия, врачевать болезни, читать мысли, предсказывать будущее, внезапно исчезать и появляться, проходить сквозь предметы (например, через деревья), являться в разных обличьях (это свойство приписывают Иисусу раннехристианские апокрифы) и т. д. Друиды обладали правом нарекать людям имена (что не раз делал и Иисус). Кельты, приняв христианство, не сомневались, что Иисус был подлинным друидом. Кстати, богом друидов и богом-друидом считался Дагда[40], тождественный общекельтскому божеству войны Езусу. “Христос – мой друид” – сказал преподобный Колумба Ионский [41].

“Жития кельтских святых также полны чудесами, которые являются просто воспроизведением друидской магии: управление стихиями, исцеление, перенесение пылающих углей без вреда для себя, запутывание своими проклятиями, превращение в невидимого или в других существ, растопление заледенелых вод реки благочестивым стоянием на льду или невредимое прохождение через самые жёстокие бури”[42].

Относительно проклятия смоковницы тоже можно найти параллели в друидизме. Друиды имели великую власть над деревьями и растениями, и те магические действия, которые они совершали посредством их, классифицируются как “магия растений”. В частности,

“для нанесения урона соседнему королевству или общине друиды прибегали к обрядам и заклятиям вредоносного колдовства. Велет обычно сулил, что своими поношениями высмеет отца, деда и мать врага, что споёт заклинание против всех вод его страны и врагу не удастся больше поймать ни одной рыбы в заливах. Он также грозился спеть такое заклинание против лесов, что они не принесут уже ни одного плода, и такое заклятие против равнин, что они не станут ничего родить”[43].

Последнее имеет уже прямую связь с евангельским эпизодом с засохшей смоковницей. Данное чудо Иисуса было по природе самым “магическим” из всех, когда-либо Им сделанных, и наиболее близким к друидической практике.

То же можно сказать и о словах Иисуса об исторжении горы Сион. Хотя сам Он не совершил этого чуда, но, вероятно, Он ссылался как раз на друидов как образец веры. Так, из раннекельтских преданий известно, что друид Руитх обладал такой великой силой, что заставил исчезнуть холм, на котором располагалось враждебное войско [44].

Экзорцизмы и исцеления

Масштаб исцелений, совершаемых Иисусом, особенно в период галилейской миссии, был колоссальным. Можно сказать, Он поставил их на поток. Было излечено огромное количество людей, и они приходили отовсюду постоянно из разных стран. Всё это дружно восхваляется богословами как демонстрация мессианской идеи, но это ложь. Что значили для ортодоксальных иудаистов массовые исцеления (да еще и магическими средствами) населения Галилеи и близлежащих языческих территорий в плане реализации мессианской стратегии? Ровно счётом ничего. Мало ли какие целители появлялись на просторах древнего мира. Это вовсе не значит, что каждого нужно объявить Мессией Израиля. Евреи, современники Иисуса, это прекрасно понимали, в отличие от современных иудеохристианских теологов. В спасении нуждались не галилеяне и прочие иностранцы, а иудеи. Центром миссии должен быть Иерусалим, а не страны, где разводили и ели свиней. Но Иисус возвещал наступление Царства Божьего в основном в Галилее, а в Иерусалим пошел, чтобы обличить иудейское богоборство, а также пострадать от евреев за свои “богохульные” убеждения, оскорбления истинных потомков Авраама и кощунственные выпады против яхвизма.

Других спасал, а сам себя спасти не может. Если Он – Мессия, царь Израилев, пусть сойдёт теперь с креста, и мы уверуем в Него.

И снова Иисус в точке кульминации не даёт иудеям никакого знамения с неба, Он продолжает умирать у них на глазах. Почему иудеохристианские комментаторы не могут взять в толк, что эти слова Евангелия написаны их авторами для того, чтобы продемонстрировать несовместимость судьбы Иисуса с мессианскими убеждениями евреев? Вместо этого богословы продолжают упорно талдычить про “заблуждения” иудеев относительно их собственных религиозных воззрений. Но в том-то всё и дело, что никакого заблуждения не было. И ссылаться на воскресение после Голгофы нет никакого смысла, поскольку это воскресение случилось втайне от иудеев. Они не обязаны верить в какого-то “тайного Мессию”, поскольку представления о тайном Мессии противоречили Ветхому Завету, как собственно и тайные “знамения с неба” – все, которые Иисус совершал, как правило, в узком кругу учеников, известные им одним (преображение, хождение по водам, чудесный улов, усмирение бури, воскресение, вознесение). Тайный царь не от мира сего, который ничего не сделал для освобождения народа, но обещал вернуться – выглядит прямо-таки издевательством и глумлением над несчастными евреями, ожидающими пришествия великого царя и избавления от врагов. Невозможно придумать ничего более вызывающего и оскорбляющего религиозные чувства иудеев в то время, когда их мессианские ожидания были как никогда актуальны. Зачем все эти исцеления и чудеса, если евреи продолжали жить в рабстве, жёстоко угнетаемые римлянами? Какой смысл в лечении тел, если и так все должны были скоро погибнуть в агонии иудейской войны?

Те же теологи от иудеохристианства почему-то считают, что пророчества Танаха о приходе спасителя избранного народа должны были непременно сбыться. Но ведь это вопрос их веры – веры в то, что Танах является откровением Бога. Но мы убеждены в обратном – в том, что Ветхий Завет – это откровение Дьявола, а потому всё, что там сказано по поводу прихода Мессии – ложь. Не это ли и доказало само явление Иисуса, особенно когда Он взошёл на Крест? Именно так! Он пришел для того, чтобы продемонстрировать всему миру тщетность еврейской веры в мессианское царство. Их Мессия никогда не придёт, не нужно заниматься самообманом и обманывать других. Жертвой этой иудейской лжи, к сожалению, стали очень многие люди среди несемитских народов. Настало время положить конец этому многовековому заблуждению.

Итак, вернёмся к текстологии чудес, на этот раз – исцелений и экзорцизмов.

* * *

Исцеление слуги сотника (или царедворца). Содержится в Мф 8:5-13 = Лк 7:1-10 = Ин 4:46-54. В описании этого чуда есть некоторые расхождения между синоптиками и Ин. Обычно считается, что это два разных события. Но нет никакого сомнения, что они являются дубликатами. Предание было искажено иудействующими, поэтому римского сотника из Мф и Лк фальсификаторы превратили в Ин в более приемлемый и амбивалентный в этническом плане образ “царедворца” (то есть чиновника при дворе царя Ирода Антипы), а “отрока” (что значит вовсе не ребёнок, а молодой воин) в “сына”. Место действия тоже меняется: в Мф и Лк это Капернаум, а в Ин это Кана (в качестве атавизма Капернаум в Ин остаётся как место жительства царедворца). Но основные элементы предания не изменились.

Первоначальную версию лучше сохранил Мф, а в Лк мы уже видим еще позднейшие иудаизирующие наслоения (вероятно, бумерангом некоторые из них затем попали и в Мф). Так, римский центурион в Мф приходит к Иисусу сам, в то время как в Лк он обращается к нему посредством посланных “к нему иудейских старейшин, чтобы просить его прийти исцелить его отрока”. С точки зрения иудействующих обращение римлянина непосредственно к Иисусу было невозможно, так как общение с язычником оскверняло иудея. Поэтому в Лк и были придуманы эти “иудейские старейшины” в качестве посредников переговоров. Фантазия у редакторов разыгралась настолько, что в уста этой еврейской делегации вкладывается даже особое уговаривание Иисуса, что Он должен это сделать для сотника, “потому что он любит наш народ и построил нам синагогу” (Лк 7:3-5), чего в версии Мф нет. То есть подразумевается, что Иисус отказал бы римскому центуриону в помощи, если бы он прибыл к Нему сам, потому что он был язычником и врагом Израиля. Я уж не говорю о полной невероятности того, чтобы какой-либо римский сотник строил в то время синагоги евреям и любил бы их. Думаю, он сразу лишился бы за это своего поста и был казнен римлянами за измену [45]. Далее, если в Мф Иисус хочет проследовать в дом вместе с сотником (что тоже было действием “оскверняющим”), то по Лк Иисус пошел к нему в сопровождении иудейских старейшин. В Мф сотник выражает своё недостоинство принять в своём доме Иисуса (хотя аргументация этого в канонической версии выглядит слишком туманной), а Лк добавляет очередное надуманное пояснение: “потому и себя самого я не счёл достойным придти к тебе”.

Похожий сюжет, кстати, мы наблюдаем и в случае с исцелением дочери Иаира (Ἰάϊρος – вероятно, искажение от парфянско-армянского имени Арус). Мк и Лк превращают его в иудея – “начальника синагоги” (см. таблицу ниже), хотя в Мф он просто “начальник”, и точно также из его дома приходит делегация с просьбой больше “не утруждать” Учителя. Хотя мотивация неодинакова, но само отклонение личного прихода Иисуса в обоих случаях сформулировано в идентичных выражениях (ср. Лк 7:6 = Лк 8:49/Мк 5:35, где употреблён один и тот же глагол σκύλλω). Это заставляет предположить литературное заимствование, поскольку, как минимум, в одном рассказе использована лексика другого.

Центурион примером своей власти над подчинёнными доказывает, что Иисус может исцелить его отрока на расстоянии точно так же, как сам центурион отдаёт приказы своим воинам, и они делают. Иисус никуда не собирается идти, а просто откликается на просьбу центуриона, и “отрок” исцеляется. Следовательно, стихи 8:7 и 8a являются литературной фикцией.

Мф следом добавляет еще два стиха (8:11-12, параллели нет), которые, хотя и явно разбавлены иудейской вставкой о “лоне Авраама, Исаака и Иакова” (ср. пар. Лк 13:29, где этой вставки нет), содержат всё тот же антииудейский лейтмотив. Акт исцеления Иисус сопровождает словами унижения в адрес Израиля перед лицом римского военачальника, убийцы иудеев. Суть этих слов состоит в том, что те, кто претендует на звание “сынов Царства”, будут отвержены и извергнуты “во Тьму внешнюю”, а их место займут языческие народы.

Лука по понятным причинам исключает это место, поскольку усматривал здесь хулу на Израиль. Ведь в Мф 8:12 Иисус и в самом деле не видел для евреев другой участи, кроме как кошмарные мучения в Аду. Так что в очередной раз чудо Иисуса представляет собой ярко выраженный антииудейский (антимессианский) характер.

Иудейские интерполяции при описании исцелений на примерах сопоставления параллельных мест. Целый ряд описаний исцелений и экзорцизмов при передаче предания о них претерпел изменения, выраженные в их обрамлении иудейскими компонентами. Несколько наглядных примеров собрано в нижеследующей таблице. Факт поздних интерполяций обосновывается их отсутствием в параллельных местах.

	Мф 8	Мк 1	Лк 4
Исцеление многих бесноватых и больных в Капернауме	¹⁶ Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных	³² При наступлении же вечера, когда заходило Солнце, приносили к Нему всех больных и бесноватых. ³³ И весь город собрался к дверям. ³⁴ И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов,	⁴⁰ При захождении же Солнца все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Нему, и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их. ⁴¹ Выходили также и бесы из многих с криком
	нет	и не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос (=Мессия).	и говорили: “Ты Христос, Сын Божий”. А Он запрещал им сказывать, что они знают, что Он Христос (=Мессия).
	¹⁷ да сбудется реченное через пророка Исайю, который говорит: “Он взял на Себя наши немощи и понёс болезни”.	нет	нет
	Мф 12		Лк 11
Исцеление немого в Капернауме	²² Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так что слепой и немой стал и говорить и видеть. ²³ И дивился весь народ		¹⁴ Однажды изгнал Он беса, который был нем; и когда бес вышел, немой стал говорить; и народ удивился.
Исцеление немого в Капернауме	и говорил: “Не это ли Христос, сын Давидов?”		нет
	Мф 9		Лк 11
Исцеление немого в Капернауме (версия 2)	³³ И когда бес был изгнан, немой стал говорить. И народ, удивляясь,		¹⁴ Однажды изгнал Он беса, который был нем; и когда бес вышел, немой стал говорить; и народ удивился.
Исцеление немого в Капернауме (версия 2)	говорил: “Никогда не бывало такого явления в Израиле”.		нет
	Мф 9	Мк 5	Лк 8
Воскрешение дочери Иаира	¹⁸ Когда Он говорил им сие, подошел к Нему некоторый начальник	²² И вот, приходит один из начальников	⁴¹ И вот, пришел человек, именем Иаир, который был начальником
Воскрешение дочери Иаира	нет	синагоги	синагоги
	Мф 15	Мк 7
Исцеление глухонемного в Десятиградии	³¹ так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими;	³⁷ И чрезвычайно дивились, и говорили: “Всё хорошо делает – и глухих делает слышащими, и немых говорящими”.
Исцеление глухонемного в Десятиградии	и прославлял Бога Израилева.	нет

Исцеление эпилептика, беснующегося в полнолуния, произошло в Мф 17:14-21 = Мк 9:14-29 = Лк 9:37-43. В Мк содержится более развёрнутое и подробное описание. Однако в его версии это предание дошло в несколько искажённом виде, поскольку беснующийся в полнолуния (Мф 17:15) почему-то превращён в Мк в одержимого “духом немым” (Мк 9:17), а чуть ниже добавлено еще, что этот дух был также и “глухим” (Мк 9:25). Видимо, предание об исцелении этого одержимого было по ошибке сплетено с исцелениями глухих и немых, хотя свидетельства о них к этому экзорцизму не имеют никакого отношения. Лк тоже опирается в основном на Мф и исключает упоминание духа немого и глухого, которому тут совсем не место. Таких пересечений, а также дубликатов исцелений, в Евангелиях довольно много, и мы к ним еще вернёмся.

Исцеление кровоточивой женщины. Описано в Мф 9:20-22 = Мк 5:25-34 = Лк 8:43-48. Болезнь этой женщины в свете иудейских законов ставила её в разряд людей, постоянно пребывающих в состоянии нечистоты. Всё, к чему бы она ни прикасалась или на что бы ни садилась, становилось “нечистым” (Лев 15:25-26). Тот факт, что она исцелилась прикосновением к одежде Иисуса, должно было повлечь за собой Его ритуальное очищение, так как от этого прикосновения сам Иисус и Его одежды становились “нечистыми” (Лев 15:27). Но сам способ исцеления и сила, исходящая от Него при прикосновении “нечистых” к Его одежде (что совершалось многократно, в том числе Его касались и “имевшие язвы” – Мк 3:10), уже свидетельствовали о том, что для Иисуса Моисеевы законы о ритуальной чистоте не значили ровным счётом ничего. Более того, они свидетельствовали, что Тору выполнять не нужно. Никому в голову не придёт предположить, что Иисус после этого прикосновения пошел омывать себя и свои одежды. Закон Он явно не собирался “делать”. Но иудеохристианские библеисты считают иначе – что Он выполнял каждую “йоту” и “черту” Торы. Но когда начинаешь тщательно исследовать, что же именно Он выполнял, остаётся только один ответ – ничего!

Что касается текстологии отрывка, то Мф даёт его в кратком изложении, и скорее всего его текст нужно признать аутентичным (а не сокращением), в то время как в Мк и Лк событие обрастает излишними надуманными подробностями, которые указывают на очередной “рост мифа” с целью обнаружить “недостающее звено”. Так, у Мф нет сопровождающей Иисуса толпы, которая Его “теснила”, и потому прикосновение женщины было Им замечено естественным путем, а та вовсе не собиралась “утаиваться”. Соответственно нет и дополнительных выяснений с учениками по поводу обнаружения прикоснувшейся.

Исцеление прокажённого (прокажённых). С ним можно ознакомиться по Мф 8:2-4 = Мк 1:40-45 = Лк 5:12-16/17:11-19. Для того чтобы исцелить прокажённого, Иисус протягивает руку и касается больного. В этот раз Он снова совершает “оскверняющее” себя действие, запрещённое Торой. Как известно, прокажённые в Израиле удалялись и поселялись отдельно от общества до тех пор, пока они не “очищались” или не умирали. Здесь же мы опять видим нарушение Торы Иисусом, который не гнушается дотрагиваться до такого человека. Посему выглядит не совсем адекватно повеление Иисуса исцелённому идти и засвидетельствовать своё выздоровление перед иудейским жрецом и принести жертву по Закону Моисея. Человек, нарушающий Тору в одном, не станет соблюдать её в другом или учить этому кого бы то ни было. Так что наверняка мы здесь сталкиваемся с очередной искусственной иудаизацией текста.

Лука подаёт это событие в двух дублирующих вариантах. Второй рассказ в Лк 17:11-19 вводит некоторые новые обстоятельства. Прокажённых становится уже десять, и они не подходят к Иисусу, а останавливаются вдали и кричат Ему на расстоянии. То есть в этом варианте прикосновение руки редактором намеренно исключается как нарушающее Тору. Но, с другой стороны, иудеи выставляются в плохом свете, так как только самарянин, вернувшись, поблагодарил Иисуса за исцеление. Я думаю, повествование здесь должно логически завершаться тем, что ушедшие иудеи не были исцелены вовсе, так как лишь к самарянину обращены слова: “Иди, вера твоя спасла тебя”. В таком случае самарянин предстаёт единственным очищенным, подобно прокажённому в первом варианте Мф и Мк. Это становится ясно, особенно если сопоставить евангельский рассказ с тем образцом из 4 Цар 5, который, вероятно, был положен в его основу. Нееман тоже возвращается к Елисею, чтобы поблагодарить пророка за исцеление от проказы (4 Цар 5:15). Имея ввиду этот случай, тот же Лука в другом месте приписывает Иисусу следующие слова, которые служат иллюстрацией к тому, что произошло с десятью прокажёнными:

много было прокажённых в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана сириянина (Лк 4:27).

Исходя из этого, мы можем лучше удостовериться в правильности вывода, что в эпизоде Лк об исцелении десяти прокажённых, лишь один самарянин очистился, а девять иудеев исцелены не были, и этим здесь изображена неспособность Израиля к просвещению. В ссылке на 4 Цар мы также видим пример того, как ветхозаветное писание Иисус обращает против самих иудеев.

Исцеление глухого косноязычного. Описывается только в Мк 7:32-35. При этом врачевании Иисус использует магические средства: касание языком языка, сплёвывание (πτύσας), стон (ἐστέναξεν), взирание на небо, вложение пальцев в уши, заклинание “еффафа”. Среди них стон – это скорее всего имитация страданий больного. Имитация болезни или беснования часто использовалась магами в актах целительства. Сплёвывание играло роль важного магического ритуала у всех знахарей с древнейших времён, которые как бы “сплёвывали” болезнь, отгоняя её тем самым от людей. Ритуал плевания в Сатану для его изгнания (обычно через плечо) включен в православный обряд крещения. Способ совершения данного чуда Иисусом, видимо, настолько смущал иудействующих, что рассказ о нём исключен из параллельного места в Мф 15:29-31 и из Лк.

Изгнание бесов в стране Гергесинской (Гадаринской). Рассказ об этом имеется в Мф 8:28-34 = Мк 5:1-20 = Лк 8:26-39. Во время сего экзорцизма Иисус позволил множеству демонов выйти из одержимого (по Мф их было двое) и войти в свиное стадо, после чего свиньи побежали к берегу озера, бросились со скалы вниз и утонули. Традиционно экзегеты усматривают в этом чуде косвенное обличение язычников, которые ели свинину, запрещённую Торой. Будто бы поэтому Иисус невольно убил свиней. Хотя непонятно, почему от язычников требовалось исполнять Тору, которая к ним не имела отношения. Однако в эллинистическом мире свинья считалась священным животным, на которое возлагались грехи. Свинья – жертвенное животное Деметры, храм которой был возведён в Элевсине. Эллинистический обряд очищения в элевсинских мистериях включал купание каждого миста со своим поросёнком, который “забирал” его грехи, а затем посвящаемый приносил его в жертву “вместо себя”[46]. Так что такое деяние Иисуса можно рассматривать в свете этой эллинистической традиции.

Пререкания Иисуса с демонами выглядят очень странно. Зачем Ему было проявлять таким экстравагантным способом снисхождение к бесам и смягчать их участь путём позволения вселиться в животных? Разве он сочувствовал им? Вероятно, предание об исцелении гадаринского бесноватого обросло столь фантастическими деталями лишь впоследствии, а поначалу оно не имело таких фольклорных подробностей. Рассказ на раннем этапе сложения, видимо, ограничивался тем, что после изгнания беса из одержимого свиное стадо устремилось в море. Очевидцы или составители Евангелий не понимали символики происходящего, которую следовало бы искать в элевсинских мистериях: свиньи как бы взяли на себя недуг человека и совершили своим самоубийством в морских водах очищение. Поэтому пришлось расширить повествование экзегетическими вставкам, разъясняющими событие, как казалось, лучше.

Имя “легион” содержится только в Мк и Лк, но в Мф его нет. Скорее всего это иудейская интерполяция, сделанная, чтобы унизить римлян. Первоначально же, судя по Мк 5:7-8 = Лк 8:28-29, речь шла об одном демоне. Редакторское увеличение их числа до “легиона” произошло ввиду многочисленности свиней, которые погибли. Но едва ли число свиней составляло “около двух тысяч” (Мк 5:13), ибо это нанесло бы слишком большой урон хозяйству местных жителей. Вряд ли Иисус желал, чтобы они голодали. Версии Мф и Лк такого именно числа не подтверждают, ограничившись указанием, что стадо было “большим” (Мф 8:30 = Лк 8:32), может быть до ста голов, но не более.

Чудеса “иерусалимского предания”

и их синоптические прототипы

Нельзя не подметить, что иерусалимское предание, которое отражено в Ин, стремится “перенести” основную фазу провозвестия Иисуса из Галилеи в Иудею, отчего туда же “переносится” и ряд исцелений противоположного галилейского предания синоптических Евангелий. И наоборот, есть вероятность того, что некоторые обстоятельства исцелений в синагогах и прочие иудейские реалии могли повлиять на описания чудес у синоптиков (откуда и возникают у них субботы, синагоги, критика фарисеями и полемика с ними и т. д., что для “Галилеи языческой” нехарактерно в тогдашних исторических условиях). В отличие от синоптиков Ин стремится представить чудеса в их идеальной, более одухотворённой форме. Нужно вдобавок подчеркнуть, что “иоанновская” традиция исключает все экзорцизмы. Примеров изгнаний бесов Ин не знает, что определённым образом служит свидетельством иудаистской направленности окончательной редакции четвёртого Евангелия (напомню, ортодоксальные иудеи не верили в существование демонов). Зато по Ин Иисус становится экзорцистом более великим – как бы во вселенском масштабе, так как Он говорит об изгнании Дьявола из мира (Ин 12:31). Также Ин уделяет больше места дидактическому и полемическому материалу с акцентом на доктрину воскресения, а целительство отходит у него на второй план и не играет существенной роли, как у синоптиков.

Я не хочу сказать, что Иисусовых исцелений и даже вероятных экзорцизмов в Иерусалиме или его окрестностях не было вообще. Возможно, они всё-таки были, поскольку толпы почитателей, впечатлённых этими чудесами, сопровождали Иисуса в Его последние дни и прикрывали Его от преждевременного ареста. Хотя следует признать, что наверняка большинство составляли всё те же галилеяне, пришедшие с Ним на праздник, а не иудеи. Во всяком случае, первосвященники и фарисеи говорили о “многих чудесах”, известных им (Ин 11:47). Но мы должны помнить, что Иисус отказался совершать публичные знамения перед иудеями, потому что последние, по Его словам, были “родом лукавым и прелюбодейным” (Мф 12:39,16:4 = Лк 11:29). Поэтому очень сомнительно, что исцеления и чудеса, относящиеся к иерусалимскому периоду, имели место – по крайней мере в том виде, как они описаны в Ин. С другой стороны, исцеление расслабленного при купальне Вифезда и слепорождённого не дают оснований заключить, что иудеи были непосредственными наблюдателями этих знамений (в отличие, например, от воскрешения Лазаря или гласа с неба в Ин 12:27-30).

Исцеление парализованного. Исследование этого исцеления из Ин 5:2-16 наводит на обоснованные сомнения в его аутентичности, инициируя некоторое общее недоверие ко всему материалу чудес у четвёртого евангелиста. Дело даже не в том, что это чудо имеет явные параллели с синоптическим свидетельством об исцелении капернаумского расслабленного (Мф 9:2-8 = Мк 2:3-12 = Лк 5:18-26). А проблема в том, что “купель” Вифезда (Бет-Зейта) возле т. н. “Овечьих ворот” во времена Второго Храма использовалась для мытья жертвенных овец, которое перед их закланием совершали левиты, поскольку грязных животных нельзя было приносить в Храм (и вообще на священную храмовую гору)[47]. Поэтому и ворота рядом с этим ритуальным бассейном назывались “Овечьими” (Неем 3:1,32;12:39). Он не был купальней для людей, и никто, конечно, не ждал исцелений в грязной воде. Для иудеев она была “нечиста”. Стиха 5:4, где сказано о том, что ангел сходил в купальню и якобы возмущал воду, в древних рукописях Ин не обнаружено. Следовательно, слова больного в 5:7 об отсутствии человека, который смог бы его погрузить в бассейн, когда вода приходила в движение, тоже не следует относить к оригинальным. В то же время этот водоём мог быть местом призрения, так как его название переводится как “дом милосердия” и возле него действительно могли находиться больные. Но связи с “движением воды”, очевидно, не имелось.

При сравнении с аналогичным синоптическим рассказом об исцелении капернаумского расслабленного обнаруживается слишком много общего, чтобы не задумываться о тождестве с парализованным из Ин. В самом деле, капернаумского расслабленного “спускают” через кровлю, а иерусалимский расслабленный ожидает, когда его кто-нибудь “опустит” в купальню. Видна одна и та же типология спускания/окунания, хотя по форме и содержанию происходят разные действия в различных обстоятельствах. И там, и здесь Иисус даёт одинаковое повеление больному: “встань, возьми ложе твое и иди” (Мф 9:6/Мк 2:11/Лк 5:24 = Ин 5:8). В обоих случаях исцеление вызывает бурю возмущения и критики у иудеев, хотя по-разному преподносятся их причины: у синоптиков – богохульство, у Ин – нарушение субботы (характерно, что мотив субботы отсутствует именно в “галилейском” варианте). В Лк 5:17 это были фарисеи и законоучителя, которые специально пришли из Иерусалима и Иудеи [48]. Если версия Ин вторична, то следует признать, что в ходе кодификации она претерпела довольно существенные метаморфозы по сравнению со своим синоптическим прототипом. Но речь скорее всего идёт об одном и том же событии, отнесённом в синоптической традиции к Галилее, а в “иоанновской” (в изменённом виде) к Иерусалиму. Тогда нельзя ли предположить, что такую же вторичную литературную природу имеют и другие исцеления, известные из иерусалимского предания?

Исцеление слепорождённого. Основа этого исцеления в Ин 9:1-41, по-видимому, также обретается в целом ряде синоптических сказаний об исцелении слепых. Причем у синоптиков можно обнаружить дубликаты (ср. Мф 9:27-31 = Мф 20:29-34 и пар.). Но Ин идёт по пути усиления их эффекта и гиперболизации, когда переносит события на иерусалимскую почву. Так и в случае исцеления слепого, который у него, в отличие от синоптиков, становится слепым от самого рождения. Отличие Ин состоит и в том, что он не просто рассказывает о чуде, но и стремится дать ему духовное объяснение, сопровождая аллегорией Иисуса о духовной слепоте (9:40-41). Сопротивление иудеев представляется более контрастным и доходит до конфликта с исцелённым и даже с его родителями. Показать неверие и упорство иудеев – задача для четвёртого евангелиста, видимо, даже более важная, чем просто представить Иисуса великим чудотворцем.

Как мы знаем, евреи не признавали причиной болезней или врождённых телесных пороков действие злых духов. Они считали, что недуги случаются по причине собственных грехов человека или его родителей и насылаются самим Яхве в качестве наказания. Ответ Иисуса: “не согрешил ни он, ни его родители, но это для того, чтобы на нём явились дела Бога” (9:3) следует понимать как опровержение иудейского взгляда на природу заболеваний.

В исцелении слепых магические средства, которыми пользовался Иисус, проявились наиболее ярко. Для того, чтобы открыть глаза слепорождённому, Иисус

плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому (Ин 9:6).

Иисус сплёвывает и в случае с исцелением немого (Мк 7:33-34). Считалось, что слюна обладает особой живительной или разрушительной силой в зависимости от того, кто и в каких целях её использует. В Католической церкви священник при крещении ребенка мажет ему своей слюной нос и уши. В данном же случае применялась не только сила слюны, но и энергия земли. Для этого было сделано “брение”. С точки зрения Торы земля проклята (Быт 3:17), а значит иудеи не могли признать за такой повреждённой субстанцией целительных свойств. Задействована также и магия водной стихии, так как третий акт врачевания заключался в умывании глаз водой в источнике Силоам.

Это опровергает тех апологетов иудеохристианства, которые напрочь отрицают использование Иисусом в исцелениях каких-либо подручных средств, заклинательных формул, жестикуляций, священного неистовства, веществ, предметов, стихий, энергетических полей (лечение на расстоянии) или сил природы, что считается признаками “языческого волхвования”. Но ведь в действительности Он применял такие методы. К этому перечню уже в ранней церкви добавились еще и заклинания с помощью имени Иисуса Христа (Деян 3:6,4:10,9:34,16:18). Но откуда апостолы узнали, что для исцелений и экзорцизмов следует применять магию имени? Не иначе, как об этом “волшебном” средстве Он сообщил им сам, наделив их той же властью, коей обладал (Лк 9:1,10:17; Мф 7:22,10:1,8; Мк 16:17). Но на этом “прогресс” не остановился. За сим последовали исцеления платками и поясами (Деян 19:12) и даже, возможно, с помощью тени (Деян 5:15), возникновение глоссолалии, имевшей откровенно эллинистические истоки (культ Аполлона в Дельфах [49]), передача даров Духа через наложение рук (магия рук). Дальше больше – безудержный рост числа разнообразных “чудотворных” святынь, икон, риз, контактных предметов, нетленных останков и т. п. практически на всём протяжении истории христианской церкви. Всё православное богослужение тоже состоит из огромного числа ритуалов очевидно магического характера. Среди них следует прежде всего выделить таинство евхаристии, посредством которого вино “пресуществляется” в “кровь”, а хлеб в “тело”. Но что это, если не магия в самом её “вульгарном” проявлении и “языческом” понимании? Кто же дал толчок всему перечисленному? Ответ напрашивается сам собой: безусловно – Иисус и Его ближайшие ученики, потому что они не были иудеями и не исповедовали яхвизм. Дыма без огня не бывает. И здесь я готов полностью поддержать православных богословов, что такая практика основана на “священном предании”, равно как и соглашусь с протестантами, видящими в ней “языческое” наследие. За её подлинность говорит отсутствие у неё всякой преемственной связи от ветхозаветной религии. Но вернёмся к дальнейшему разбору исцеления слепого.

В аналогичной версии в Мк 8:23 Иисус сначала выводит его из города, а затем плюёт ему на глаза. Упоминание в следующем стихе деревьев (8:24) свидетельствует о том, что Иисус увёл слепого в лес (видимо, это же сделано и с немым в Мк 7:33). Именно друиды считали, что они состоят в кровном родстве с деревьями. Поэтому чаще всего они занимались магией в лесу и жили там, используя силу деревьев. Кельты даже считали друидов “людьми-деревьями”[50]. Они будто бы были способны превращать деревья в людей. Слова слепого, смысл которых состоит в том, что он видит древоподобных людей [51], являются отголоском друидической магии.

Интересно, что подобное чудо исцеления слепого совершил император Веспасиан, который по указанию Сераписа плюнул больному на глаза и тот прозрел, о чём сообщает Светоний [52]. Как видно, язычники пользовались фактически теми же методами, что и Иисус – все Его чудеса имели явно языческую природу. В иудаизме на протяжении всей его истории не было известно исцелений слепых (Ин 9:32).

Понятно, почему это чудо вызвало негодование иудеев. Ведь в таком случае чужеземца Иисуса, в самом иудейском происхождении которого они сомневались (Ин 7:41-42), следовало бы признать более великим, чем все пророки Израиля, а на это фарисеи и саддукеи не могли подписаться. Впрочем, их поджидало еще большее разочарование – ошеломляющее знамение, казалось бы, выбивающее на этот раз всякую почву из-под их ног…

Воскрешение Лазаря. Это последнее великое знамение, совершённое Иисусом в Иерусалиме – см. Ин 11:1-46. После сего чуда первосвященники и фарисеи собрали совет, на котором постановили убить Иисуса (Ин 11:47-53). Темы евангельской доктрины воскресения и его истоков мы еще коснёмся в последующих главах книги [53]. Сейчас же отметим главное отличие от синоптиков в этом вопросе: Иисус воскрешает уже смердящий труп (Ин 11:39), в то время как другие известные по синоптикам воскрешения Он совершал над теми, кто, по-видимому, находился лишь в состоянии клинической смерти (это признаёт и сам Иисус в Мф 9:24 [54]).

Но не стоит обольщаться: вся эта история с восстанием из гроба Лазаря – вымысел от начала и до конца! И не потому что я ставлю под сомнение возможности Сына Божьего или просто не желаю верить в это, а потому, что сие событие было совершенно неизвестно прочим евангелистам, умолчать о котором или случайно забыть его они никак не могли ввиду его чрезвычайной важности, публичности и грандиозности. Это знамение совершено вопреки правилу самого Иисуса – не делать ничего на виду у иудеев, “рода лукавого и прелюбодейного”. В четвёртом Евангелии оно стало ключевым, в то время как по синоптикам причиной сговора иудеев с целью убийства Иисуса названо другое событие – изгнание торгующих из Храма, которое в Ин специально отодвигается в самое начало миссии Спасителя, чтобы уступить место воскрешению Лазаря. По всем важнейшим вопросам учения и деяний Христа Ин скрытно полемизирует с синоптиками, предлагая свой переосмысленный порой до неузнаваемости вариант событий, который представляется не всегда историчным. Часто версия Ин – это переработка и расширение известного материала синоптиков.

В этом мы убедимся, сравнив описание воскрешения Лазаря с рядом мест из синоптических Евангелий, в которых обнаруживаются к нему параллели [55]. Например – с воскрешением сына Наинской вдовы в Лк 7. Дело в том, что “грешница”, помазавшая Иисуса в Лк, происходила из того же города, где случилось воскрешение сына вдовы – из Наина (Лк 7:37). В этом можно усмотреть сходство с сообщением Ин о том, что Мария помазала Иисуса там же, где было совершено воскрешение Лазаря – в Вифании. Последовательность событий та же – сначала воскрешение, затем помазание. В свою очередь, Лазарь – это другое имя Симона прокажённого (в Лк 7:36,40 он же превращён в Симона фарисея), так как дом последнего в Мф и Мк – это тот же самый дом, где жили Марфа, Мария и Лазарь, потому что здесь происходит акт помазания (Мф 26:6-13 = Мк 14:3-9 = Ин 12:1-8). Лазарь/Симон, следовательно, умер от проказы. Но только проблема в том, что синоптики ничего не говорят о смерти Симона прокажённого или о его воскрешении. Само имя Лазарь тоже заимствовано из Лк, где он является персонажем притчи – нищим прокажённым, душа которого после смерти возрождается на “лоне Авраама” (Лк 16:20,22). Таким образом, посмертное возрождение Лазаря в Ин стало “ожившей” притчей, превратившейся в реальное его воскресение из мертвых. Из этого ясно, что рассказ Ин – это произвольная компиляция разрозненных событий, мест и имён, почерпнутых из синоптических Евангелий, в то время как самого Лазаря никогда не существовало, кроме как в виртуальном пространстве. Скомбинировав в один связный рассказ отрывочные данные из синоптиков, Ин сделал не что иное, как воплотил мечту попавшего в Ад “богача” о воскрешении и явлении его семье Лазаря, чтобы его родственники “не пришли в это место мучения” (Лк 16:27-31).

Поэтому в данном случае можно полностью согласиться с Д. Штраусом, по мнению которого чудо с Лазарем является

“неисторическим продуктом древнехристианской фантазии, причём сознательным и искусным развитием догматической темы”[56].

* * *

В то же время, тема воскрешения мертвецов не представляла ничего уникального для древнего мира и античности. Это учение проникло и в иудаизм в поствавилонский период под влиянием зороастризма, хотя не было типично для более ранних еврейских верований. Взгляд на воскресение мёртвых можно обнаружить в пророческих книгах Исайи, Иезекииля, Осии. Хотя в них восстание мертвецов отнесено исключительно ко временам эсхатологическим (ср. Ин 11:24). Надежда на воскрешение, однако, связывалась только с Израилем (Иез 37:11-14). Иудеям была полностью чужда идея всеобщего воскресения мёртвых, включающая и воскрешение язычников. Даже если брать в расчёт два случая: в 4 Цар 8:37 – воскрешение сына сонамитянки Елисеем, а также 4 Цар 13:20-21 – воскрешение умершего от прикосновения к костям Елисея, иудаизм не знал воскрешения трупов. Как видно, оба описания касаются только что умерших, то есть, можно сказать, что вовсе и не умерших, а или находящихся в коме, или переживающих состояние клинической смерти. И тот факт, что Ин помещает в своё Евангелие рассказ о восстании из гроба смердящего четверодневного Лазаря, показывает, что данное знамение тоже в общем-то не имело аналогов в иудаизме. А всё, в чём иудеи не могли увидеть соответствий со своими ветхозаветными писаниями, ими расценивалось только как явление в религиозном плане прямо враждебное. Поэтому даже воскрешение Лазаря – знамение, которое можно было буквально “потрогать” – не могло остановить их в их намерениях погубить Иисуса, а заодно и самого Лазаря (Ин 12:10). Таким видится основной смысл рассказа четвёртого евангелиста.

В древнем мире, как я уже выше подчеркнул, идея воскресения из мёртвых была хорошо известна. Она понималась в основном как возвращение из мира мёртвых в мир живых. Божества плодородия – такие, как Инанна, Думузи, Осирис, Ваал, Адонис, Дионис, Аттис и др. – нисходили в Преисподнюю и снова восходили оттуда, что в новогодних ритуалах символизировало весеннее возрождение и обновление природы. Геракл подобным образом воскресил Алкестиду, вернув её из Аида [57], точно также, как Дионис Ариадну [58], Орфей Эвридику [59], а Гермес Персефону [60]. У древних греков также существовало представление об Элизиуме, где немногие избранные могут избежать смерти, как Менелай. У Гесиода павшие у стен Трои и Фив снова обретают телесную “жизнь” на “островах блаженных”[61].

Языческой мифологии были известны не только воскрешения трупов, но и даже восстановление расчленённых или полностью уничтоженных тел.

Древнегреческая мифология вообще особенно богата на подобного рода сюжеты самого разнообразного содержания. Асклепий, получивший знания от гипербореев, воскресил всех умерших в Дельфах, а также некоторых из павших под Фивами и других. Благодаря его способностям люди на Земле стали бессмертными. В легенде об Эмпедокле говорится, что он смог воскресить женщину, находившуюся до этого целый месяц без дыхания. После своей смерти Асклепий вернулся из царства мёртвых [62]. В тех же древнегреческих мифах мы находим повествования о воскрешении Главка Полиидом, а также съеденного на пиру богов юноши Пелопа [63].

В арийском эпосе Махабхарата неоднократно говорится о воскрешении мёртвых. Так, брахман Шукра получил от Шивы знание о воскрешении мёртвых с помощью космического первоначала, огня тапаса. Он дважды воскресил Качу, который пришёл к нему постигать “науку возрождения”. В одном случае Кача был стёрт в порошок и проглочен. В свою очередь, Кача воскресил мёртвого учителя [64]. Кавья воскрешал убитых в битве с богами Данавов, “опираясь на силу науки”; Шукра воскрешал Даитьев [65]. Бхагиратха воскресил сыновей царя Сагары, превращённых в пепел мудрецом Капилой [66]. Там же рассказывается о воскрешении братьев Пандавов божеством Якши [67], и о том, как Руру отдал своей мёртвой невесте Прамадвари половину своей жизни, и она воскресла [68]. В Рамаяне рассказывается о “бесценной траве” (мритасамдживани), которая “воскрешает умерших”[69]. Другая “великая трава” (самдхани) обладает способностью собирать воедино части тела покойника [70].

Известен гето-фракийский правитель и религиозный реформатор Залмоксис, позже обожествлённый, который, по словам Сократа, не только был целителем, но и “владел мастерством наделять бессмертием”[71].

В валлийских сказаниях Мабиноги можно прочесть о воскрешении мёртвых при помощи волшебного котла богов Туата де Дананн. Когда в этот котёл погружали убитого человека, на следующее утро он воскресал [72]. Подобная практика описана и у ирландских кельтов. Бог-целитель Диан Кехт и его сыновья наложили заклятье на источник под названием Слапе, бросив в него понемногу от каждой из трав, растущих в Ирландии. Смертельно раненых воинов погружали в этот источник, и они возвращались к жизни, в то время как четыре друида, стоявшие вокруг источника, пели свои заклинания. Друид Дростан помогает королю Ирландии исцелить своих раненых воинов посредством их окунания в коровье молоко, после чего не оставалось даже следов от ран [73]. Таким образом, воскрешение мёртвых тоже оказывается типичным элементом друидической магии, с основами которой Иисус был явно знаком.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Апокрифический текст Жития пророков 10,8 трактует “знамение Ионы” как пророчество о гибели Иерусалима и Храма (по аналогии с Ниневией). Однако проблема в том, что Ниневия не очень подходит в качестве прообраза, так как была помилована. Мф 12:39-40 свидетельствует как раз в пользу связи этого “знамения” с воскресением.

[2] Сандерс Э. Иисус и иудаизм. М. 2012, стр. 213, 222.

[3] Исключение, по-видимому, составляет Ин 11:41-42. Но, как будет видно из дальнейшего, весь этот эпизод с воскрешением Лазаря от начала и до конца фальшивый и есть измышление иудействующих. К тому же здесь Иисус сам подчёркивает, что не нуждается в такой молитве, но “сказал сие для народа”. Она не столько просительная, сколько благодарственная. Д. Штраус по этому поводу замечает, что в таком случае “моление, произнесённое для одной лишь видимости, является молением неискренним и лицемерным”. Ко всему прочему данная молитва противоречит богословию Ин о единстве Отца и Сына или о пребывании Отца в Сыне. Что касается Мф 17:21 = Мк 9:29, то в ответе Иисуса нет указания на молитву именно во время исцеления, и на самом деле “относится к опыту церкви”. – См.: Хенгель М., Швемер А. Иисус и иудаизм. М. 2016, стр. 485.

[4] Сандерс Э. Иисус и иудаизм. М. 2012, стр. 216.

[5] Ссылка на книгу Товита (3:8, 6:14, 8:2-3), в которой рассказывается о демоне Асмодее, некорректна, так как этот текст иудаизм не признает каноническим и не включает в состав Танаха. Эта книга явно испытала на себе влияние ассирийской магии. Странно слышать утверждения на этом основании некоторых исследователей (напр., нигилиста Р. Хазарзара), будто иудеи считали источником болезней демонов. На основании чего? – глупости.

[6] Конечно, всё это разбавляется теорией спасения “остатка” Израиля в конце времён (Рим 11:22-32). Но это является лишь попыткой оправдаться перед иудеями за то, чего так и не было сделано для них.

[7] Например, об астральных сущностях, часто паразитирующих на человеке и питающихся его энергиями (что и вызывает болезни), особенно на тех людях, кто совершает то, что несовместимо с человеческой природой, с общепринятыми естественными стандартами поведения. Лично я сам видел не раз такую сущность, подобную спруту, которая присасывалась к моей груди, когда меня одолевали печаль и уныние – вещи, казалось бы, достаточно безобидные. А что сказать о людях реально порочных, которые совершают самые ужасные преступления, о безумных безбожниках, ворах, убийцах, растлителях, насильниках, гомосексуалистах и т. д.! Все они, вне всякого сомнения, бесноватые. К этой же категории я бы отнёс и православных иудеохристиан, особенно церковную иерархию.

[8] Это, несомненно, происходило под влиянием окружающих культур. Данный процесс уже имел место в I в., на что есть указания в Ин 7:20,10:20-21;8:48,52 и Мф 11:18 = Лк 7:33. Восприемниками учения о бесах были или низшие слои общества, или представители неортодоксальных течений – таких, как ессеи (см. ниже), подверженные влиянию зороастрийского дуализма с его четко дифференцированной иерархией дэвов и ангельских существ. Книга Иова составляет редкое исключение (а исключение всегда подтверждает правило!). В Иов 2:7 Сатана поражает Иова проказой. Но в основе этого произведения лежит языческая литература Сирии. Пролог этой книги, где повествуется о “сынах божьих” и Сатане, а также эпилог, по признанию ученых библеистов, были добавлены к основному тексту позже (когда и кем – неизвестно). Версия Иова по Септуагинте имеет множество отличий от масоретского текста.

[9] Иосиф Флавий. Иуд. война. VIII. 2,5. Два других примера с Хонией “рисователем кругов” и Ханиной бен Досой, которые приводят К. Эванс и др., вообще даже не имеют никакого отношения к делу. Непонятно, к чему они прилагаются и что доказывают.

[10] ЭЕЭ/Демонология.

[11] Там же.

[12] LXX переделывает на “все боги народов – δαιμόνια”, т. е. реально существующие духи, а не “ничто”, как следует из других многочисленных мест Библии.

[13] Например, комментирующая глосса в Мк 3:30 – “ибо говорили: в Нём нечистый дух” (параллели отсутствуют). Дополнение Мф 12:27 = Лк 11:19 (параллель в Мк отсутствует) подразумевает, что некоторые иудеи тоже занимались экзорцизмом, но почему-то не сами фарисеи, а их “сыновья”. Данное место скорее всего отражает позднюю ситуацию, возникшую в церкви, когда некие иудеи, “семь сыновей Скевы”, пытались изгонять бесов именем Иисуса (Деян 19:13), что ретроспективно получило отголосок в виде решения этой проблемы в Мк 9:38 (противоположно Деян 19:15-17). В любом случае, мы не знаем, как относились к этому явлению религиозные лидеры и сами фарисеи, так как напрямую не говорится о том, что экзорцизмами занимались сами фарисеи и, тем более, саддукеи или левиты. Что касается пресловутого Скевы, который назван в Деян “иудейским первосвященником”, то это личность и вовсе мифическая. Иерусалимских первосвященников с таким именем история этого периода не знает. Имя тоже не еврейское, а латинское. В “западном” тексте кодекса Безы указание на еврейство Скевы опущено, а сам Скева назван не первосвященником, а священником (жрецом). Отсюда возникла гипотеза о том, что этот Скева был евреем, порвавшим с иудаизмом и ставшим жрецом римского культа (такие случаи ренегатства в истории известны). В стихе 19:16 к тому же говорится, что сыновей Скевы было двое – κατακυριεύσας ἀμφοτέρων “одолев обоих”, а не семеро, как в 19:14. Те же странности имеются и в Деян 13:6, где упоминается иудейский маг Елима. Имя тоже не еврейское, точнее вымышленное (так как такое имя нигде не встречается), или же текст в этом месте испорчен. Здесь же даётся и другой вариант его имени – Бариисус (в переводе с арамейского – “сын Иисуса”). Так что некоторые комментаторы справедливо полагают, что этот человек был христианином, оппонентом Павла. – См.: Левинская И. Деяния апостолов. Главы 9-28. Историко-филологический комментарий. СПб. 2008, стр. 385-389, 193-195.

[14] “Иешу занимался колдовством и подстрекал, и отвратил Израиля”. – Вав. Талм. Санх. 107б; вариант – Сота. 47а, барайта.

[15] Фразу “имеет Веельзевула” в Мк 3:22, по-видимому, следует понимать не в том смысле, что Веельзевул вселился в Иисуса, а что Иисус имеет его как бы в своей власти и действует его силой (что подтверждают параллельные места, см. Мф 12:24 = Лк 11:15). Слова “в себе” Синодального перевода являются курсивной вставкой, отсутствующей в греческом оригинале, то есть это интерпретация переводчиков. Впрочем, смысл от этого не особенно меняется, поскольку в том и ином случаях фарисеи выставляются якобы верующими в реальное существование главы демонов Веельзевула.

[16] Цит. по: Циркин Ю. Б. Мифы Угарита и Финикии. М. 2003, стр. 222-223.

[17] Православные богословы почему-то отрицают применение Иисусом заклинательных формул. Ибо, по их мнению, это “языческий” способ исцелений, и в этом-то они как раз правы. Однако почему-то в православном Чине крещения так наз. “запрещения” на Дьявола имеют вид именно заклинаний. Как видим, практика расходится с теорией. Сами православные употребляют довольно длинные заклинания на демонов, но отказывают в этом праве Иисусу. Одним из ранних образцов подобных заклинаний является “Молитва запрещения на Дьявола”, приписываемая св. Григорию Чудотворцу (III в.). Также много заклинательных молитв содержится в Требниках.

[18] См.: Москати С. Древние семитские цивилизации. М. 2012, стр. 62-63; Фоссе Ш. Ассирийская магия. СПб. 2017, стр. 17.

[19] Виденгрен Г. Мани и манихейство. СПб. 2001, стр. 29.

[20] См.: Чин оглашения. Тем самым, в православии признаётся, что все некрещённые априори являются бесноватыми, творящими “дела Дьявола”, от которых их заставляют отрекаться, что, конечно, оскорбляет людей. Впрочем, данные молитвы при оглашении теперь читаются далеко не всегда, так как даже сами священники РПЦ понимают всю их абсурдность и глупость.

[21] Коростовцев М. Религия древнего Египта. М. 1976, стр. 35.

[22] Мюллер М. Египетская мифология. М. 2007, стр. 210.

[23] См.: Елизаренкова Т. Об Атхарваведе. // Атхарваведа. Избранное. М. 1989, стр. 31-32; Матхура Мандал даса. Фундаментальные основы Аюрведы. 1998, стр. 12-13, 114, 118, 165-166.

[24] См.: Зороастризм – учение о Добре и Зле; Максименко А. О проблемах наркомании, магии, ворожбы и гадания.

[25] Библеисты часто видят указание в Мф 11:5 = Лк 7:22 (в Мк параллели нет) на осуществление Иисусом мессианских предсказаний Исайи об эсхатологических чудесах. Однако мировоззрение Исайи исключает экзорцизмы и воскрешения мёртвых. Хорошо известно, что в указанном месте Иисус цитировал вовсе не Исайю или кого-либо из древнееврейских пророков, а кумранский текст 4Q 521. Э. Сандрес по поводу Ис 35:5-6 отмечает: “Чудеса Иисуса слишком разнообразны, чтобы мы могли придавать чересчур большой вес частичному соответствию между ними и этим пророчеством”. – Сандерс Э. Указ. соч., стр. 213.

[26] Донини А. У истоков христианства. М. 1989, стр. 21.

[27] Нельзя исключать того, что второй вариант был сделан намеренно в подражание двум насыщениям народа Моисеем – сначала манной, а затем перепелами (Исх 16; Втор 11).

[28] ЭЕБЕ/Ритуальная чистота.

[29] Wiki/Шила-на-гиг; Шила-на-Гиг (Sheela-na-Gig); Мифология народов мира. Рыба.

[30] Если только не предположить, что эти слова должны были следовать сразу же за стихом 16, непосредственно перед словами “и войдя в лодку…”, но впоследствии из-за невнимательности переписчика оказались просто не на своём месте.

[31] Йога-сутра Патанджали. 3,39.

[32] Штраус Д. Жизнь Иисуса, стр. 389.

[33] Иосиф Флавий. Иудейская война. III. 10,8.

[34] Эпизод с Закхеем (Лк 19:1-6) в этом плане показателен. Закхей, чтобы увидеть Иисуса, взбирается на смоковницу. Но Спаситель говорит ему: “сойди скорее”, то есть быстрее покинь древо Израиля, отрекись от иудаизма.

[35] Вифания, где ночевал Иисус перед этим, располагалась на склоне другой горы – Елеонской, но там росли не смоковницы, а финиковые пальмы. Вифания (Бет-Ани) переводится – ‘дом фиников’. Мк 11:12-13 сообщает, что они уже вышли из Вифании, то есть спустились с Елеонской горы, когда Он увидел “издалека” эту смоковницу. Значит она росла уже далеко от Вифании. Они шли лицом к Иерусалиму и наверняка фраза “горе сей” было указанием именно на Сион, который располагался прямо перед ними.

[36] Чудо о насыщении действительно по форме, но не в деталях, напоминает аналогичное чудо, сделанное пророком Елисеем (4 Цар 4:42-44), и это отрицать невозможно.

[37] См.: Wiki/Абарис; Кольцов И. Тайны истории Скифии. // Журнал “Ориентир”. 1995, №6; Ямвлих. Жизнь Пифагора. М. 1998, стр. 69-70, 93-96. В честь этого героя была названа столица гиксосских фараонов в Дельте Нила Аварис.

[38] Плиний. Естественная история, XXX, 13.

[39] См.: Бондаренко Г. Мифы и общество Древней Ирландии. М. 2015, стр. 286.

[40] См.: Леру Ф. Друиды. СПб. 2001, стр. 225-226.

[41] Цит. по: Спенс Л. Тайны древних бриттов. М. 2007, cтр. 60; Маккаллох Дж. Религия древних кельтов. М. 2004, стр. 283.

[42] Маккаллох Дж. Религия древних кельтов, стр. 283.

[43] Шапошников А., Татаринов В. Сакральный календарь друидов. М. 2001. Гл. 1. Друиды/Заклятия друидов.

[44] См.: Леру Ф. Указ. соч., стр. 160.

[45] Похожая глупость встречается и в Деян 10:22 о другом римском сотнике – Корнелии. Тут говорится о том, будто его “одобрял весь народ иудейский”, чего даже в принципе не могло быть.

[46] Буркерт В. Греческая религия: Архаика и классика. СПб. 2004, стр. 487. Ритуал перемещения болезни в жертвенную свинью с последующим её умерщвлением существовал и в Ассиро-Вавилонии. – См.: Емельянов В. Ритуал в Древней Месопотамии. СПб. 2003, стр. 200.

[47] Косвенное, несколько запутанное указание на практику омовения в бассейне Вифезда жертвенных овец содержится у Евсевия в “Ономастиконе” и у Иеронима. – См.: Wiki/Вифезда.

[48] Дополнение “из всех мест Галилеи” следует в этом стихе исключить как неуместное, произвольно сделанное Лукой (ср. Мф 15:1; Мк 3:22,7:1). Событие и так происходит в Галилее.

[49] Жрица Аполлона пифия вещала на незнакомом языке в состоянии экстаза, а оракул истолковывал незнакомый язык и объявлял волю богов. – Подробнее см.: Алексеев В, Григорьев А. Религия Антихриста. Новосибирск. 1994, стр. 113-115.

[50] См.: Друиды: лесные мудрецы древности.

[51] В синод. перев.: “Вижу проходящих людей, как деревья”. Греческий оригинал, и без того не очень ясный, тут, видимо, испорчен, потому что Иисус специально вывел слепого в безлюдное место. Откуда же там появиться людям?

[52] Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. VIII. 7,2-3.

[53] См. главы Распятие и Эсхатология.

[54] Впрочем, то же самое сказано и о Лазаре (Ин 11:11). Шлейермахер полагал, что Лазарь был похоронен по ошибке, находясь в коматозном состоянии, а то, что он “смердит”, это было всего лишь предположением Марфы. – См. Штраус Д. Указ. соч., стр. 385. Но это всего лишь попытка рационального объяснения. Вряд ли сам евангелист подразумевал естественные условия и причины чуда.

[55] Более подробный разбор см.: Гифес Л. Л. Сравнительная текстология и реконструкция Евангелия “возлюбленного ученика”. / Воскрешение Лазаря.

[56] Штраус Д. Указ. соч., стр. 380. Этот же учёный делает очень важное наблюдение, доказывающее вторичность рассказа Ин по отношению к синоптикам. Он полагает, что в стихах 11:1-2 о Марии и Марфе Ин говорит как о персонажах хорошо известных читателю. Но откуда? В четвёртом Евангелии они появляются в этом отрывке впервые. Значит эти сёстры должны быть известны из Евангелия от Луки, которое послужило Ин базой для составления собственного мифа. То же самое можно вывести и из стиха, где Мария представлена “той, которая помазала Господа миром и отёрла ноги Его волосами своими”, хотя хронологически это событие по Ин еще не состоялось. Значит имеются ввиду, опять-таки, синоптики, потому что они умалчивают об имени помазавшей Иисуса женщины. Выражения “некто Лазарь” и “Мария же, которой брат Лазарь был болен” показывают, что он на фоне этих сестёр был лицом ранее никому совершенно неизвестным. См. там же, стр. 384.

[57] См.: Еврипид. Трагедии. М. 1999. Т. 1, стр. 52-61.

[58] См.: Элиаде М. История веры и религиозных идей. От Гаутамы Будды до триумфа христианства. М. 2014, стр. 234.

[59] Грейвс Р. Мифы древней Греции. М. 1992, стр. 80.

[60] См.: Болен Д. Богини в каждой женщине. М. 2005. Гл. 10. Персефона.

[61] См.: Буркерт В. Греческая религия. СПб. 2004, стр. 347.

[62] Wiki/Асклепий.

[63] Wiki/Воскрешение мёртвых.

[64] Махабхарата. Адипарва. М.-Л. 1950, стр. 218-221.

[65] Махабхарата. Адипарва, стр. 216, 225.

[66] Там же, стр. 624.

[67] Махабхарата. Книга Лесная (Араньякапарва). М. 1987, стр. 592-599.

[68] Махабхарата. Адипарва, стр. 64-67.

[69] Рамаяна. Юддха Канда, 26, 6.

[70] Элиаде М. Трактат по истории религий. М. 2015, стр. 253.

[71] Wiki/Залмоксис.

[72] Мабиногион. Легенды Средневекового Уэльса. Перевод В. Эрлихмана. М. 2002, стр. 37.

[73] См.: Леру Ф. Друиды. СПб. 2001, стр. 143-144.