Л. Л. Гифес. События Рождества

СОБЫТИЯ РОЖДЕСТВА

Благовещение и зачатие

(Мф. 1:18-21/Лк. 1:26-38)

События рождества Христова начинаются с рассказа о явлении Марии ангела, который предвещает ей рождение божественного младенца. В результате данного посещения она зачинает, и вскоре это замечают её родственники.

Иосиф же, муж её, будучи праведен и не желая огласить её, хотел тайно отпустить её (Мф 1:19).

В связи с этим и сопутствующими стихами возникает целый ряд недоуменных вопросов. В чем состояла “праведность” Иосифа и почему он решил “тайно отпустить” свою беременную обручницу? И главное – как это могло спасти её от “позора”?

Практически все иудеохристианские толкователи полагают, что “праведность” Иосифа как ортодоксального иудея состояла в точном исполнении всех предписаний Торы. Однако в Законе Моисея ничего не сказано о том, что забеременевшую на стороне обручницу или жену следует тайно отпускать, чтобы спасти её от позора. Так что “праведность” Иосифа следует искать в чем-то ином, но только не в том, что он исполнял Тору. Скорее наоборот – он её решил нарушить, что ставит под вопрос само его мнимое иудейство.

Обручение или иначе помолвка – это уже заключение определённого договора и обязательств между будущими супругами и их семьями. Поэтому поступок Марии мог расцениваться как прелюбодеяние, если бы обнаружилось, что она зачала не от Иосифа. В таком случае, согласно предписанию Торы, Иосиф должен был предать свою обручницу суду Бет-Дин, и при обнаружении её вины она должна была быть публично побита камнями (Втор 23-24). Именно этого и боялся Иосиф, пойдя на явное нарушение Торы, чтобы выгородить Марию от её преступления. И это называется иудейской “праведностью”?

Здесь вырисовывается еще одна деталь: если Мария была только обручницей, то по иудейским традициям она не могла еще проживать в его доме. До окончательного заключения брака она оставалась в доме своих родителей. Значит Иосиф, если бы он был иудеем, просто физически не мог её никуда “отпустить”, а её проблема стала бы головной болью её родственников. Данная деталь обнаруживает недостоверность всего повествования, автор которого путается в понятиях “жена”/“обручница”[1]. Если же Мария уже находилась в доме Иосифа до свадьбы, то значит это была неиудейская семья.

Рассмотрим всю ситуацию подробнее. Закон требовал свидетелей, потому что иначе прелюбодеяние было бы недоказанным. Но случай с Марией уникален. Ей пришлось бы или оговорить саму себя или же клеветать на Иосифа, будто он её оговаривает, являясь в действительности отцом будущего ребенка. Также она могла бы прикрыться версией об изнасиловании от неизвестного мужчины, чтобы избежать смерти (Втор 22:25-27). Понятно, что Мария не стала бы лгать. Иначе нам пришлось бы полностью разрушить представление о чести и святости Марии. В таком случае, будучи беременной, она была бы вынуждена признаться перед судом, что зачатие совершено по крайней мере не Иосифом. Но кем же?

Судя по контексту Мф 1:18-20, Иосиф был осведомлён, что Мария понесла без его участия. Скорее всего она об этом рассказала ему сама, поскольку вряд ли на ранней стадии он мог бы самостоятельно заметить её беременность. Да и этого требовала ситуация: Иосифа нельзя было допускать к себе в качестве мужа. В Евангелии ничего не говорится о том, как она ему это объяснила. Разумеется, чтобы не бросать тень на Марию, необходимо признать, что она поведала ему о явлении ангела и о зачатии от Святого Духа. Вот поэтому выглядит очень сомнительным, что если бы Иосиф был “праведным” иудеем, то он мог бы как-то неадекватно (с точки зрения Закона и здравого смысла) отреагировать на её слова. Мне бы очень хотелось посмотреть на того мужчину, который сходу поверил бы такому объяснению своей женщины о том, откуда у неё появился плод. Собственно, Мф 1:19-20 и даёт нам понять, что Иосиф не поверил ей. Таким образом, если бы он был праведным ортодоксальным иудеем, то обязан был предать её духовному суду, а не тайно отпускать её, чтобы спасти от него.

По большому счёту такое тайное изгнание само по себе выглядит абсурдно. Куда могла бы пойти беременная женщина без средств к существованию и без крыши над головой? Возможность того, что Иосиф захотел бы тайно её спонсировать и обеспечить жильём, должна быть сведена к нулю и не может быть подтверждена ничем, потому что понятно, что Иосиф не верил ей, а значит он полагал, что она говорит ему ложь, в действительности изменив ему с другим мужчиной. С его стороны не было никаких резонов помогать ей, это должен был делать тот мужчина, с которым она переспала. По Закону он должен был взять её (Втор 22:28-29), но с тем условием, если бы она скрыла тот факт, что была уже обручённой.

Тем не менее по тексту выходит, что он хотел её спасти от расправы суда и не желал её позорить. Но как она могла избежать позора, если бы её выгнали из дома? Как Иосиф объяснил бы свой поступок родственникам? Он заявил бы, что Мария ушла к другому мужу? Получается всё наоборот: изгнание Марии послужило бы неизбежно не только к раскрытию её тайны, но она была бы обречена на скитание без средств к существованию и, возможно, на гибель её самой и её ребенка. Если бы Иосиф действительно желал не предавать огласке случившееся, он сразу решил бы оставить её у себя в доме, а ребёнка объявил бы своим сыном, если такой вариант был возможен [2]. Ведь Мария не признавала своей порочной связи, в чем подозревалась Иосифом. Но это он сделал только позже, по вмешательству ангела. Таким образом, сообщение Мф 1:19-20 не только полностью абсурдно, потому что намерение Иосифа не спасло бы Марию от позора, но и не вяжется с представлением о “праведности” Иосифа с точки зрения ортодоксального иудаизма.

Явление ангела Иосифу тоже вызывает недоумение по самой форме. Он почему-то обращается к Иосифу “сын Давидов” – то есть по родовому имени, в то время как у евреев было принято обращаться к человеку по имени его отца – например, “Иосиф бен-Иаков”. В противном случае можно было бы подумать, что ангел разговаривает не с ним, а с кем-то другим. То же родовое имя “Сын Давидов”, впрочем, прилагалось и к Иисусу, но исключительно как мессианский титул. Если то же самое применялось и к Иосифу, то этим невольно создавалось впечатление, что он тоже Мессия. Такие нелепицы есть следствие незнания редакторами иудейских традиций.

Важно подчеркнуть, что, выслушав объяснения Марии, Иосиф должен был хорошо понимать, что ей не избежать побиения камнями, если она будет предана суду Бет-Дин. Иного исхода и не могло быть, потому что Мария не могла бы отпираться. Ведь процесс касался не просто прелюбодеяния, а уже самого факта беременности (то есть прелюбодеяние считалось бы доказанным само по себе). Во-первых, Иосиф являлся свидетелем её показаний. Во-вторых, других свидетелей не потребовалось бы, потому что Мария не смогла бы адекватно объяснить свою беременность, кроме случая, если бы сама стала клеветать на Иосифа и обвинять его во лжи. Но это полностью исключено. Подставлять Иосифа под обвинение в клевете выглядело бы для Марии очень неблагородным поступком. Также она не могла бы просто промолчать, поскольку такое поведение работало бы против неё. Следовательно, она должна была признаться в том, что Иосиф действительно говорит правду о ней. Вина была бы доказана без свидетелей.

Но давайте представим себе, как отреагировал бы иудейский суд на признание Марии в том, что она зачала от Святого Духа? Ведь совершенно непонятно, что такое “Святой Дух” с точки зрения иудаизма. В истории Ветхого Завета нет случаев зачатия от Святого Духа, следовательно, оно не могло рассматриваться как прецедент даже с религиозной позиции. В иудаизме также не существовало понятия о Святой Троице. Поэтому свидетельство Марии могло быть расценено еще и как богохульство.

Более того, в Быт 6:1-5 содержится рассказ о том, как “сыны божьи стали входить к дочерям человеческим”, и те стали рождать им “героев” (евр. gibbōrîm). Более подробно об этих событиях повествует книга Еноха. Там эти “сыны божьи” названы “Стражами Неба”, а в Книге Даниила “Бодрствующими” (Дан 4:17). Эти Стражи Неба или Бодрствующие тождественны понятию ангелы. Они стали учителями человечества и были наказаны за свои злодеяния “Господом”, которого иудеи cчитали “Богом Израиля”. Интересно, что их имя на еврейском языке произносится как yar (עיר). Согласно авестийской астрологии Стражи Неба имеют большое значение в гороскопе зачатия. Они являются эманациями Зервана, посланными в помощь Ормазду для защиты пространственных и временных циклов от Князя Тьмы.

Если бы Мария рассказала своему иудейскому мужу или духовному суду о явлении ангела, то каждому мудрецу Израиля стало бы ясно, о чем вообще идёт речь. Поэтому, если бы показания Марии были расценены не как прямая ложь, то она могла быть обвинена в инкубации от существа, считающегося в иудейской традиции падшим ангелом – тем, кого иудеи относили к “сынам божьим” или Стражам Неба, низвергнутым в Преисподнюю. Если принять за правду слова Лк 1:35, сообщающие нам дополнительные подробности, и если предположить, что Мария на суде объявила слова ангела о том, что рождаемое ею наречётся “Сыном Божьим”, то, конечно, это послужило бы поводом провести параллель с “сынами божьими” из Быт 6:1-5. Вне сомнений, каждый иудей, читающий эти строки Евангелия, может и должен такую параллель увидеть, и без всякого гипотетического суда.

* * *

Так что же на самом деле произошло с Марией, и кто такие эти Стражи Неба?

Первое, что необходимо сделать, это полностью вывести весь рассказ о Марии и Иосифе из иудейского контекста. Сии персонажи туда никак не вписываются ни по каким Торам, Талмудам и Шулхан Арухам, сколько бы их ни цитировали и не искали в них подтверждений такому поведению рассматриваемых лиц. Всё, что с ними происходит в контексте Евангелий, это что-то совершенно немыслимое, еретическое, греховное, богохульное и демоническое в свете иудаизма. Иосиф и Мария не выглядят иудеями ни с точки зрения поведения Иосифа, ни с позиции экзегетической оценки сообщения о зачатии Марией от Святого Духа “Сына Божьего”. С другой стороны, такое зачатие очень напоминает огромное количество языческих мифов о связи богов со смертными женщинами и рождении в результате этого полубогов и героев, а также лиц царского рода, что в иудейской традиции и получило отражение в виде рассказа о смешении “сынов божьих” с “дочерями человеческими” или о восстании Стражей Неба против “Господа” (Яхве). В христианстве Иисуса нередко называют “богочеловеком”, что равнозначно понятию “полубог” в язычестве. Начинает вырисовываться подлинная картина и логичное объяснение того, что же случилось с Его матерью.

Прежде всего нужно сразу же отбросить версию о зачатии от Святого Духа. Очевидно, что это просто чья-то интерпретация события, которое с точки зрения иудаизма плохо поддавалось объяснению. Такой вывод напрашивается, даже исходя из того несомненного факта, что понятие о Святом Духе как ипостаси Троицы в классическом иудаизме отсутствовало. С другой стороны, термин “Святой Дух” часто встречается в кумранских свитках. Это заставляет нас предположить, что данная интерпретация принадлежит ессею, который и внес её в Евангелие.

В гностическом Евангелии Филиппа сказано:

“Некоторые говорили, что Мария зачала от Духа Святого. Они заблуждаются. Того, что они говорят, они не знают…”

По мнению автора этого Евангелия, женщина не может зачать от существа женского рода, каким на греческом языке является Дух (πνεῦμα)[3]. Он подчёркивает, что у Иисуса помимо небесного Отца был другой отец:

“Господь не сказал бы: Отец мой, который на небесах, если бы у него не было другого отца, но он сказал бы просто: Отец мой”.

Для нас в этом раннем тексте важна уже сама правильная постановка вопроса, несмотря на то что под “другим отцом” псевдо-Филипп подразумевает Иосифа.

В Лк 1:28 сказано, что ангел “вошел” к Марии. В сём случае слово “вошел” имеет значение эвфемизма полового соития. После этого ангел возвещает Марии о том, кто должен родиться в результате такого контакта. Имя Гавриил, а также разнообразные речи вставлены между строк для того, чтобы придать рассказу дополнительные подробности с целью отвести всякие подозрения о зачатии Марией от одного из Стражей Неба. Отсюда возникает нечто вроде спора Марии с ангелом на предмет того, каким образом она зачнет, если она мужа не знает. Её вопрос полностью выбивается из контекста и не мог быть задан, ввиду того что она должна была вскоре вступить в брак. Ангел говорит Марии слова, которые не должны были вызвать у неё ни малейших недоумений:

Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнёшь во чреве, и родишь Сына, и наречёшь Ему имя Иисус.

И что удивительного в том, что у неё должен родиться вскоре сын, если девица вот-вот вступает в брак с обручённым с нею мужчиной? Эти слова ангела должны были расцениваться Марией просто как благословение на рождение ею сына от Иосифа. Ведь ангел отнюдь не начинает речь с того, что возвещает ей какое-то сверхъестественное зачатие от Святого Духа! Но такая последовательность обнаруживает просто очень некачественную работу редактора, который начинает бессистемно и непоследовательно вставлять диалоги. Даже если бы первыми словами ангела были: “Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя”, то и в этом случае у Марии не могло возникнуть вопроса “как это будет, если я мужа не знаю”. Потому что эти слова ангела уже всё объясняли. Работа редактора здесь слишком груба, чтобы признать описание им этого события правдивым (неспроста текст путается, называя Марию то обручницей, то женой).

В апокрифическом Евангелии псевдо-Матфея приводится краткая версия диалога, причем лишённая всякой иудейской атрибуции:

“И на третий день, когда она пряла пурпур руками своими, явился ей юноша, красоту которого невозможно описать. Увидев его, Мария была охвачена страхом и стала дрожать, и он сказал Ей: не бойся ничего, Мария; Ты обрела милость у Бога: и вот, Ты зачнешь и родишь Царя, Царство которого будет не только над всей землёй, но и над небесами, и будет царствовать во веки"[4].

Здесь нет ни имени Гавриила, ни ссылок на “престол Давида” и на царствование “во веки над домом Иакова”, что содержится в каноническом Лк 1:30-33.

Итак, каноническая версия о зачатии от Святого Духа была создана лишь с одной целью: отвести подозрения от факта соития Марии со Стражем Неба – “падшим ангелом” (падшим, разумеется, с точки зрения иудействующего редактора). Мы предположили, что этим редактором мог быть последователь Кумранской общины, что видно из характерной терминологии. Также мы знаем, что литература енохического круга, где описаны подробности как смешения падших ангелов с женщинами, так и их осуждения, исходила именно из ессейской среды. Поэтому мы видим желание смягчить данную аналогию, придать новое толкование столь сильно бросающейся в глаза параллели между зачатием Марией от ангела с одной стороны, и зачатием “героев” от Стражей Неба книги Еноха или “сынами божьими” книги Бытия с другой. Отсюда и возникает реинтерпретация странных отношений Марии с ангелом как зачатия ею от Святого Духа, а сам ангел при этом превращается всего лишь в благовестника, пришедшего ей сообщить о чуде бессеменного рождения. Вот только подозрительно то, что ровно через девять месяцев после “входа” ангела к Марии у неё появляется дитя. Так совпало? Мы знаем когда явился и что говорил ангел, и при этом ничего не знаем о том, когда и как на Марию “нашел Святой Дух” и “осенила Сила Вышнего”. Не странно ли это?

Нелогичность приобщения к этому делу Святого Духа видна также и из того, что в Евангелиях Христос называется Сыном Отца, а в тринитарном богословии не принято отождествлять Отца со Святым Духом, поскольку они считаются нетождественными ипостасями. Так кто же, спрашивается, являлся отцом Иисуса – Бог Отец или Дух Святой? Из приведённой цитаты Евангелия Филиппа мы знаем, что ранние христиане задавались этим вопросом.

* * *

Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит “с нами Бог”.

Следует однозначно отмести иудейскую вставку Мф 1:22-23, которая прилагает к зачатию Марией Иисуса пророчество Ис 7:14. Раннехристианские апологеты видели в нём указание именно на девственность, хотя в тексте стоит слово ‘almâ^h с неопределённым значением – “молодая девушка”, что не обязательно подразумевает девственность (но и не исключает, особенно учитывая перевод LXX – παρθένος, а также синонимичность этих понятий в др. местах Библии: Быт 24:43, Исх 2:8, Пс 67:26, Притч 30:19, Песн 1:2,6:8, Есф 2:12; однако см. явную параллель в Мих 5:3 – “родит роженица”).

Богословы всякий раз подчёркивали, что именно в этом девственном зачатии и состояло “знамение”, иначе смысл слов Исайи будто бы теряется. Экзегетическая проблема по большому счёту создаётся здесь христианами и иудеями на пустом месте. Лично я не вижу затруднений в переводе и объяснении этого отрывка, потому что прямое значение рассматриваемого стиха в том, что молодая девушка, будучи до замужества девственницей, зачнёт и родит сына. “Дева зачнёт” – значит потеряет свою девственность в результате полового акта. Ничего необычного или сверхъестественного тут нет. Ведь иначе как с потерей девственности зачатие никто из евреев не связывал. Если бы Исайя имел ввиду что-то другое, то в тексте обязательно присутствовал бы дополнительный комментарий – “не от мужа”, “сама по себе” или нечто похожее, что разъясняло бы именно такой необычный способ появления во чреве плода.

В любом случае, политический контекст пророчества заставляет отнести его исполнение не далее периода ассирийского нашествия (Ис 7:16-17), а “знамение” можно усмотреть, скажем, в сроке исполнения предсказания – в том, что угроза с севера исчезнет еще до того, как младенец начнёт отличать худое от доброго, то есть в течение примерно двух лет. Имя младенца тоже называется вполне определённо – Иммануэл, чтобы Ахаз знал, о ком идёт речь. Женщина, которая зачнёт, очевидно, тоже должна была быть ему известна. Иисус при жизни никем никогда не назывался Иммануэлем. Из этого видно, что пророчество Ис 7:14 сильно “притянуто за уши” к рождеству Иисуса.

Сам по себе мифологический образ девственного зачатия и рождения, который сложился в христианской догматике, следует искать не в иудаизме, которому он был органически чужд, а в языческой мифологии – в культах Инанны (Иштар), Исиды и других богинь, которые почитались одновременно и как “девы”, и как “матери”.

В Лк 1:31 ангел говорит Марии:

И наречёшь ему имя – Иисус.

Это важный нееврейский культурный признак, поскольку согласно иудейской традиции имя детям нарекают не жёны, а мужи. По-видимому, в этом случае мы сталкиваемся с египетской традицией, поскольку в Египте при рождении ребёнок нарекался обычно матерью (откуда выражение rn.f n mwt.f – “его имя от его матери”)[5]. Однако в Мф 1:25 имя нарекает Иосиф, что является очевидной иудейской вставкой. Наличие поздней интерполяции в этом месте подтверждается текстуальным свидетельством II века. В сирийском своде четырёх Евангелий Татиана Диатессарон слова “и он нарёк ему имя Иисус” в данном стихе отсутствуют.

* * *

Итак, выводы напрашиваются следующие.

1. Иосиф и Мария не были иудеями. Стих Мф 1:19, представляющий Иосифа “праведником” (то есть неукоснительно исполнявшим Тору), но при этом хотевшим тайно отпустить Марию – поздняя интерполяция, которую легко выявить ввиду её самоабсурдности, если только смысл “праведности” Иосифа не привязывать к иудейскому благочестию.

2. Такой же интерполяцией является версия о зачатии Марией от Святого Духа (как некое ритуальное противопоставление Злому Духу), в то время как на самом деле Мария зачала от ангела, Стража Неба. Иисус унаследовал имя Стражей, будучи, как и они, назван “Сыном Божьим”, в чем можно усмотреть знак наследства. Редактор (или скорее редакторы) внёс её с целью придать рассказу такую смысловую окраску, которая снимала бы обвинение с Марии как женщины, вступившей в связь с “падшими” ангелами.

3. Стражи Неба с точки зрения иудаизма являлись согрешившими ангелами, осуждёнными еврейским “Господом” за их порочную связь с земными женщинами. Таким образом, в своём первоначальном виде Евангелия подчёркивали ярко выраженный антииудейский фон рождения Спасителя. Он был зачат от одного из тех самых Стражей, которые являлись бунтарями и противниками еврейского Яхве [6].

4. Имя Стражей произносилось в форме яр, и они же, подобно Иисусу, названы “сынами божьими”. Ариохристианская доктрина в этой связи получает дополнительное подкрепление теории арийского происхождения Иисуса Христа, который точно так же, как и Стражи Неба, именовался “Сыном Божьим” и был их потомком от брака ангела с земной женщиной. Здесь содержится ключ к пониманию образа зачатия Иисуса и Его происхождения.

5. Подлинным (физическим) отцом Иисуса являлся тот ангел (Страж Неба), который явился Марии и с которой он совершил половое соитие. Имя Гавриил было приписано ему позднее. В некоторых ранних апокрифах, описывающих “благовещение”, имя Гавриил отсутствует. Его нет и у Матфея. На страницах Евангелия оно появилось отнюдь не случайно. В книге Еноха именно Гавриилу поручено истребить с земли всех потомков “сынов божьих” – белую расу (“рефаимов”), как мы полагаем. Присутствие Гавриила должно было снять все подозрения насчёт возможности проведения параллели между эпизодом благовещения и событиями, связанными с зачатием Стражами подобных им сынов божьих от земных женщин.

Имя Стража, который “вошел” к Марии, остаётся тайной. Но что мы можем предположить? Сей ангел явно не был рядовым в иерархии Стражей. Но это не всё. Поскольку в Откр 22:16 Иисус отождествляет Себя со “звездой светлой и утренней”, то есть с Венерой, то в этом можно усмотреть скрытое указание на то, что отцом Иисуса являлся сам светоносный Люцифер [7], он же Азазель книги Еноха – главный враг еврейского бога и иудейства – то существо (или “божество”), которое фарисеи считали Дьяволом, Ваалом, “Князем демонов”, действием сил которого они объясняли знамения Христа. Пс 109(110) считается всеми христианскими богословами мессианским, а в нём содержатся такие знаменательные слова о происхождении священника по чину Мелхиседека: “Из чрева Денницы (mišḥār) подобно росе рождение Твоё”[8].

Пугаться такого родословия не стоит, потому что в действительности Дьяволом и Сатаной по своей природе является именно еврейский демон Яхве. Он вовсе не Бог и не Всемогущий Творец мира, а продукт религиозного мифотворчества отдельно взятого семитского племени, для которого было важно духовно обосновать геноцид белых ханаанских народов. “Сатанинские” эпитеты переносятся иудеями на Бога или богов иных народов искусственно. Это всего лишь следствие борьбы идеологий и культур. Нет надобности слепо верить в библейскую доктрину, концентрирующуюся вокруг ложной теории единственного в мире “богоизбранного” народа. Нельзя некритически воспринимать всё то, что происходит от “пророков” этого народа, которых Иисус называл “ворами и разбойниками” (Ин 10:8).

_______________________________________

Рождество

(Лк. 2:1-7)

Эту главу, пожалуй, начнём с обсуждения вопроса, где по представлениям иудеев должен был родиться Мессия. Вопреки распространенной точке зрения, что этим местом является Вифлеем иудейский, основанной на Мих 5:2 –

И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ты между тысячами Иудиными; но из тебя выйдет мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных –

нужно возразить, что мы не имеем никаких твёрдых данных касательно того, что иудеи в I в. н. э. считали этот отрывок мессианским пророчеством и представляли его в качестве указания на город рождения Мессии. То есть мы опять сталкиваемся с выдумыванием несуществующей традиции, незнакомой самим иудеям. Тем более весьма сомнительно, чтобы это представление разделялось первосвященниками (Мф 2:4-5), которые вообще не признавали никаких пророческих книг и вряд ли сами исповедовали какие-либо мессианские убеждения. Содержание пророчества указывает скорее не на человека-Мессию, а на самого Яхве, который “выйдет” из ничем неприметного населённого пункта и выступит в защиту Иудеи против могущественной Ассирии (“Он-то [Яхве] избавит от Ашшура” – Мих 5:6). Исторический контекст снова касается эпохи ассирийского вторжения и должен быть ограничен ею. Речь идёт именно о “выходе” (יצא, ἐξελεύσεται), что есть простая аллегория, а не о “происхождении” – это искажение синодального перевода. Происхождение же данного лица определяется словами “из начала, от дней вечных”, что иудеи могли отнести только к Богу. Притяжание “мне” следует отнести к изрекающему пророчество, то есть к Михею, а не к Яхве, как обычно делают при переводе. Нет никаких признаков того, что речь в Мих 5:2-5 шла о каком-либо царе Израиля и, тем более, будущем Мессии. Следовательно, даже с точки зрения иудаизма отнесение места рождества к Вифлеему Иудину некорректно и есть следствие намеренной и грубой фальсификации.

Конечно, нельзя игнорировать сам факт появления ссылки на Мих в Евангелии в I в. Это значит безусловно существовали какие-то иудеи, которые верили в происхождение Мессии из Вифлеема Иудина. Но они явно представляли маргинальную группу, не имевшую авторитета среди ортодоксальных иудаистов.

* * *

В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сирией (Лк 2:1-2).

Никаких данных о переписи в пределах Иудеи времени правления Ирода Великого, к концу царствования которого евангелисты Матфей и Лука относят рождество Спасителя, не существует [9]. Достаточно сослаться на такого крупного авторитета в области римской истории, как Теодор Моммзен, который решительно высказался не только против факта всенародной римской переписи в Иудее до низложения Архелая в 6 г. н. э., но и даже против возможности данного факта. Поэтому, помещая рождество Христа в Вифлеем, псевдо-Матфей ничего не говорит о переписи. Это и не удивительно, если её действительно не было! Иосиф Флавий сообщает лишь о той переписи Квириния, которую, опираясь на данные Лк 2:2, следует считать “второй” (хронологически она состоялась уже после рождества Христова). По сведениям иудейского историографа, Квириний специально прибыл вместе с прокуратором Копонием в Иудею, “желая совершить общую перепись и конфисковать имущество Архелая”, и эта перепись завершилась лишь к 30 г.[10] Но та перепись, о которой сообщает Лука, должна была состояться раньше – не после смещения Архелая, а при жизни Ирода I. Лука называет её “первой”, в гипотетический первый срок правления Квириния, и в Иудее она, стало быть, не проводилась, потому что о ней ничего не слышал Иосиф Флавий, которому не было никаких резонов умалчивать о ней.

По поводу двух правлений Квириния библеисты испытывают, конечно, определённые затруднения. Исторических данных о двух правлениях Квириния не существует. Сэр Уильям Митчелл Рэмси (1851-1939), археолог и профессор Оксфордского и Кембриджского университетов, данные о двух правлениях частично основывает на Тибуртинском прорицании на латыни, найденном в 1746 г., где говорится о правителе, который дважды правил в Сирии. Рэмси утверждает, что Квириний подходит под описание этого правителя. И это в общем-то всё, что удалось разыскать сторонникам непогрешимости евангельских текстов. Поэтому критики сходятся во мнении, что никаких двух переписей и двух правлений Квириния попросту не было, а сообщение Лк 2:2 – просто попытка фальсификатора приурочить известную перепись при Квиринии в 6 г. н. э. к событию рождества, для того чтобы обосновать теорию иудейской родословной Христа. Биография Квириния известна по римским источникам [11]. В них нет указаний, что до 6 г. н. э. он занимал должность наместника Сирии, хотя и существует два пробела в биографии с 8 по 5, и с 4 до 1 гг. до н. э. В 5-4 г. до н. э. он являлся пропретором Галатии и Памфилии. Не возникло ли у псевдо-Луки невежественного (или намеренного) смешения Галатии с Галилеей?

Крупный специалист по Новому Завету Н. Т. Райт отмечает, что в Лк 2:2 слово πρῶτος имеет значение не только “первый”, но при употреблении перед существительным в родительном падеже может иметь значение “до” (ср. Ин 1:15, 15:18). Профессор библейской критики при Манчестерском университете Ф. Ф. Брюс данный отрывок переводит так: “Эта перепись была проведена до совершённой в правление Квириния Сирией”. Гарольд Хехнер (1935–2009), заслуженный профессор, исследователь Нового Завета при Далласской теологической семинарии, утверждает, что этот отрывок должен звучать так: “Эта перепись была до той [переписи], что проводилась в правление Квириния Сирией”[12]. Таким образом, псевдо-Лука придумывает еще одну римскую перепись “по повелению Августа”, о которой история молчит. На основании указанных пробелов в биографии еще можно было бы как-то придумать гипотезу о двух правлениях в Сирии Квириния, но всеримская перепись Августа… это уже ни в какие ворота, как говорится. Никаких свидетельств о проведении общеимперской переписи во время правления Августа не существует. О таком громадном событии не известно ни одному древнему историку [13]. А псевдо-Лука говорит именно о такого масштаба переписи: “Вышел указ от Цезаря Августа переписывать всю вселенную (πᾶσαν τὴν οἰκουμένην)”, где под oikoumene имеется ввиду территория империи (“населенные страны”). Загвоздка в том, что такого указа в глаза никто не видел, как и никто никогда не видел эдикта Августа о переписи в Сирии до так называемого “второго” правления Квириния Сирией.

Если же “первая” перепись, упоминаемая псевдо-Лукой, была именно римской, то она не могла касаться Иудеи, так как в то время Иудея не являлась даже провинцией Римской империи, это был протекторат, союзное царство с автономным управлением. В правление царя Ирода Великого Иудея была самостоятельным государством и декреты Августа о переписи населения на Иудею не распространялись.

Конечно, теоретически перепись в Иудее могла быть инициирована самим Иродом Великим. Но по своей воле, хоть и зависимый от Августа, он вряд ли решился бы произвести её в Иудее, поскольку иудейская религия строго запрещала предпринимать это в отношении евреев. Такая перепись могла привести к политическим осложнениям и так напряжённых отношений Ирода с иудеями. Закона записываться по месту рождения у иудеев тоже не существовало и не могло существовать (это вообще какая-то очень странная и смешная выдумка комментаторов, которые всегда полагались на полный абсурд Лк 2:3-4, придумавшего чепуху про то, что все пошли записываться в города своих далёких предков). К тому же иудеи не переписывали женщин, следовательно, Марии не нужно было никуда идти.

Из этих фактов мы убеждаемся в том, что первые главы Евангелия Луки, как уже высказывалось многими библейскими критиками, не были написаны Лукой, а принадлежат перу неизвестного иудействующего фальсификатора (поэтому я и называю его “псевдо-Лукой”), сочинившего историю про еврейское происхождение Иисуса. Для обоснования иудейской генеалогии Христа он искусственно, не взирая на анахронизмы на выходе, привязал к событиям рождества известные ему события, относящиеся к другому времени, о которых в памяти народной остались лишь весьма смутные представления. А потому они могли быть успешно интегрированы в сфальсифицированные истории о рождестве. Это значит, что Маркион обнародовал версию Евангелия от Луки в более близком к первоначальному тексту варианте, без первых глав, которых, наиболее вероятно, в оригинале Луки не имелось изначально.

* * *

И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Марией, обручённой ему женой, которая была беременна (Лк 2:3-5).

Разберём слова “каждый в свой город” и “потому что он был из дома и рода Давидова”. Если не отрывать их от контекста, то их взаимосвязь очевидна: Иосиф пошел в Вифлеем записываться, именно потому что это был город его царственного предка – Давида. Таким образом, прочие евреи также обязывались идти “каждый в свой город” – то есть в места обитания каких-то своих очень далёких предков. Из сего следует, что должна была существовать какая-то весьма древняя иудейская система переписи, какой-то священный для евреев закон, на поводу у которого пошли даже римляне, делая им религиозную уступку.

У самих римлян такого закона не существовало, и он не мог быть вызван никакой практической целесообразностью. Налогом облагается имущество, земля, следовательно, запись велась только по месту жительства. Именно поэтому римский закон обязывал на время переписи вернуться всем трудовым мигрантам в места своего постоянного проживания. Иосиф не мог быть таким трудовым мигрантом, поскольку в Вифлееме он даже не смог найти себе и своей беременной жене приличного ночлега. Очевидно, что Иосиф не имел в Вифлееме даже родственников, не говоря уже об имуществе.

Но такого закона или системы переписи, согласно которым каждый еврей был обязан идти в город какого-то своего давнего предка, у иудеев тоже не существовало и не могло существовать даже теоретически. Дело в том, что любая перепись считалась нарушением воли Божьей, влекущим кару на народ. В 1 Пар 21:1 сказано, что сделать исчисление народа Давида побудил Сатана. Если сама перепись считалась сатанинским деянием, то в Израиле не мог быть установлен закон, обязывающий евреям идти в города своих предков. В любом случае, такой закон не мог быть священным, и никто не был обязан его соблюдать и хранить столетиями, даже если кто-либо решил данный закон издать. Итак, такого закона ни со стороны римлян, ни со стороны евреев не могло существовать в принципе. Иосиф Флавий тоже ничего о нём не сообщает, давая подробные сведения о переписи Квириния (реальной, а не выдуманной псевдо-Лукой, которой никогда не было).

Возникает другая сложность. Если, скажем, Иосиф пошел на родину Давида, то куда были обязаны идти остальные иудеи, не принадлежащие к роду Давида или евреи из других колен? Здесь мы упираемся в новый тупик, поскольку в случае с Иосифом его связь с Давидом обусловлена династическим преемством от основателя царствующего дома. В случае с прочими евреями всех остальных родов и колен такой связи существовать не могло. Перепись населения производится с целью сбора налогов. Предписание для потомков Давида пройти перепись для сбора налогов с царского рода выглядит крайне анекдотично, чтобы это рассматривать всерьёз. В Израиле не мог собираться налог с царствующего дома, значит и рассуждать о некоем гипотетическом еврейском законе, регламентирующем перепись, которая могла бы касаться рода Давида, просто нелепо.

Но есть и еще одна причина, по которой Иосиф не мог пойти в Вифлеем для переписи. Вообще, выглядит очень сомнительно, чтобы какие-то потомки Давида могли существовать после вавилонского пленения, иначе они должны были как-то себя проявлять на политической арене – претендовать на трон, участвовать в политической борьбе и т. д. Но такие факты отсутствуют. Иосиф Флавий тоже ничего о них не знает. Впрочем, в 1 Пар 3:16-24 перечисляется шесть поколений давидитов после Зоровавеля, но потом их генеалогия обрывается и больше никто ничего о потомках Давида не слышал. Маккавеи пришли к власти в Иудее, очевидно, именно потому что потомков Давида ко II в. до н. э. уже не существовало. Даже если каким-то фантастическим образом давидиты смогли дожить до эллинистической эпохи, то с приходом к власти Ирода I они были бы все до единого отловлены и уничтожены, как это Ирод сделал в отношении династии Хасмонеев.

Поэтому если бы Иосиф являлся дальним потомком Давида, думается, он вряд ли стал это афишировать. А по Евангелию получается, что он ничего не утаивал даже от римлян, отчего ему и пришлось отправиться в Вифлеем для переписи, которая требовала давидитам идти на родину Давида. Любой человек царской крови тщательно скрывал бы своё происхождение в завоёванной стране в период чужеземной оккупации. Таких людей или не оставляли в живых, или они, в лучшем случае, находились под пристальным наблюдением, пребывая фактически на положении постоянного домашнего ареста. Можно быть уверенным, что семью Иосифа, учитывая крайнюю враждебность иудеев к римлянам, постигла бы участь самая незавидная. Но если немного отрешиться от реальности и предположить, что по каким-то никому неизвестным причинам римляне вдруг оставили бы в покое Иосифа, то его наверняка выследили бы и убили спецслужбы Ирода, которому повсюду мерещились заговорщики. Ведь мы знаем, как болезненно реагировал Ирод на любые слухи о появлении потенциальных претендентов на его трон и как жестоко он расправился с Хасмонеями.

Но рисуется совсем иная, абсолютно неправдоподобная и бредовая картина: потомки рода Давида не только ни от кого не скрывали своей родословной, а Ирод спокойно смотрел сквозь пальцы на то, как в Вифлеем стекались для переписи все оставшиеся представители царской династии (какая великолепная возможность прихлопнуть их всех одним махом, по списку!), но и римляне будто бы соблюдали какие-то иудейские обычаи в процессе затеянной их императором переписи. Полнейшая фантастика!

Если бы властям стало известно происхождение Иосифа, то Христос вообще не родился бы, христианство было бы уничтожено еще в зародыше. А если бы Иосиф скрывал своё происхождение, то ни о какой поездке в Вифлеем для переписи не могло быть и речи.

Вывод напрашивается следующий. В случае с первыми главами Луки мы сталкиваемся с откровенной и очень грубой фальсификацией. Исторически при Ироде I никакой переписи – ни всеимперской, ни провинциальной – римлянами не предпринималось. Имела место лишь перепись после смещения Архелая, длившаяся до 30 г. н. э. Она подробно описана у Иосифа Флавия. Скрывать этому историку предыдущую перепись не имело никакого смысла.

Лука сообщает нам о какой-то традиции идти для переписи “каждому (еврею) в свой город” и поэтому Иосиф де пошел на родину своего предка Давида. Мы выяснили, что такой традиции у иудеев не могло существовать даже теоретически. Тем более у римлян. Поэтому путешествие Иосифа в Вифлеем не могло быть вызвано никакой необходимостью, его там в момент рождения Христа вообще не было и быть не могло.

Стихи Лк 2:1-5 – не более чем ужасная глупость безграмотного фальсификатора, абсолютно незнакомого ни с историей, ни с иудейскими обычаями. Автор этих стихов, очевидно, или не еврей вообще, или очень безграмотный еврей, или заведомо лгущий еврей. Целью интерполяции было каким-то образом доказать, что Иисус являлся иудейским Мессией, который по предсказанию должен был родиться в Вифлееме и быть иудеем из рода Давида. Поскольку родиной Иисуса была Галилея, возникла необходимость его переместить в Вифлеем хотя бы на момент рождения. Отсюда и возникла эта неправдоподобная история о путешествии семейства в Иудею. И если такого путешествия в действительности не было, то это значит, что Иосиф и Мария не имели никакого отношения к династии Давида, они были галилеянами, язычниками, для иудеев чужестранцами.

Ведь даже если допустить, что Мария всё-таки рожала в Вифлееме (случайно там оказавшись), то тот факт, что её отправили в хлев – место, ритуально нечистое у иудеев, в котором не вешается мезуза[14] – свидетельствует только о том, что иудеи отнеслись к этой семье с крайним презрением – как к язычникам. Никто из толкователей даже не замечает этой странности. Если бы не нашлось для еврейской роженицы места в доме, то ей бы уступили комнату в любом случае. Но этого не сделали. И причина может быть только одна – гнушение галилеянами, неевреями. Лука отмечает, что Мария родила Иисуса не сразу по приходу в Вифлеем, а уже живя там некоторое время (“когда же они были там, настало время родить ей”). Значит иудеи изначально не впустили их в дом, а отправили жить в хлев. Ни один иудей во всём Вифлееме не дал беременной женщине приличного приюта! Ведь невозможно себе представить, чтобы после первого предложения пойти жить в хлев Иосиф тут же согласился. Наверняка он перед этим обошел много иудейских дворов. И все евреи предлагали ему и его беременной жене, надо полагать, одно и то же: сарай, хлев, чулан и т. п. И даже когда начались схватки, никто не позаботился хотя бы на время родов положить Марию на кровать в доме. А когда младенец родился-таки, его всё равно поместили в “ясли” для скота. Ребёнка в общем тоже не пожалели. Что может быть ярче этого доказательства, что Иосиф и Мария не были иудеями?! Как ни крути – признаём ли мы подлинность Лк 2:1-7, отрицаем ли, а всё одно – Иосиф и Мария евреями никак не получаются ни с какой точки зрения. В глазах иудеев они были всего лишь “скотами”, поэтому иудеи заставили их жить и рожать в своём городе только по-скотски.

Если хлев считался у иудеев ритуально нечистым местом, то, разумеется, это доказывает, что по иудейским законам Мессия не мог быть рождён в хлеву. Следовательно, Иисус не был и не мог быть иудейским Мессией. Но хлев имел совсем иное значение у древних ариев. На русском Севере роды проходили в тех местах в доме, которые были связаны со смертью – в хлеву или амбаре. Считалось, что там развязываются все узлы, если было что-то проблемное во время родов. Роженица и ребёнок девять дней считались нечистыми, и огонь, который горел при родах, тоже считался нечистым. Там же зажигали новый огонь и навещали роженицу на десятый день. Это показывает, что рождение Иисуса было совершено, с одной стороны, в традиции индоариев, а с другой – противоречило иудейской традиции. Обычай на Руси рожать “у коровы”, священного животного, имеет свои параллели в древней Индии в ритуалах “второго рождения”[15].

Наконец, следует отметить, что версия Матфея касательно обстоятельств рождества полностью противоречит версии Луки. Если по Луке Иосиф изначально живёт в Назарете, а в Вифлееме оказывается лишь волей случая, то по Матфею родина Иосифа – Вифлеем, а в Назарет он переселяется (после бегства в Египет) как иудейский мигрант в результате преследования Иродом. Матфей ничего не знает о переписи, а Лука ничего не слышал об избиении Иродом младенцев в Вифлееме. Да и такого избиения в контексте Луки вообще не могло быть, поскольку все потомки Давида имели возможность совершенно беспрепятственно собраться в Вифлееме в ходе римской переписи. Их нахлынуло отовсюду так много, что Иосифу и Марии даже места для родов не нашлось во всём городе. Это значит, что потомки Давида жили где-то вне пределов Вифлеема и давно уже оттуда разошлись. Так что Ирод не стал бы избивать младенцев от двух лет и ниже в Вифлееме, он просто взял бы список и начал преследование давидитов по месту их жительства. По Луке Иосиф и Мария вовсе никуда не сбегали, а жили себе спокойно в Назарете и ходили каждый год в Иерусалим на праздники (Лк 2:41). Видимо, Ироду список так и не пригодился…

________________________________

Родословия

(Мф. 1:1-17/Лк. 3:23-38)

Раннехристианский учёный Татиан, делая компиляцию из четырёх Евангелий, не обнаружил в них родословий, а потому не включил их в свой Диатессарон. Значит во II веке в Сирийских общинах циркулировали арамейские протографы Евангелий, в которых никаких родословий не было. Когда примерно в то же самое время другой христианский учёный Маркион опубликовал Евангелие Луки, то в нём тоже отсутствовали первые главы, которые даже по признанию современных текстологов являются по языку и содержанию самыми иудейскими отрывками этого Евангелия, лексически отличающимися от всего остального текста. В IV в. Епифаний Кипрский свидетельствовал, что он видел Евангелие от Матфея на арамейском языке (который он принял за еврейский). Им пользовались христиане из секты “назореев”. Епифаний нашел, что в этой версии отсутствует родословие Иисуса Христа.

“Не знаю же, – недоуменно добавил Епифаний, – еретики ли уничтожили в нём родословие от Авраама до Христа”[16].

Или что, Епифаний допускал, что так могло быть в подлиннике? По свидетельству Епифания, это Евангелие начиналось со слов:

“Во дни Ирода, царя иудейского, пришел Иоанн, крестя крещением покаяния в реке Иордане…”[17]

В Послании Варнавы (12:10) утверждение, что Христос есть сын Давидов, характеризуется как “заблуждение грешников”.

Это наводит на мысль о том, что родословная Иисуса на самом деле была подделкой иудействующих [18]. К тому же её версии в псевдо-Матфее и псевдо-Луке не совпадают и ведутся по разным линиям потомков Давида. Важное отличие также состоит в том, что родословие Матфея – иудейское по форме, оно ведётся по нисходящий – от предка к потомкам. Родословие Луки не имеет аналогов в иудаизме и ведётся по восходящей – от потомков к предку, без типичной формулы “такой-то родил такого-то”.

Толкователи, надо сказать, сломали много копий, пытаясь как-то свести эти родословия к одному знаменателю и объяснить, каким образом одновременно два лица – Илий и Иаков – могли стать отцами Иосифа, мужа Марии, попутно выясняя все родственные связи между персонажами, которых эти толкователи никогда не видели.

Две расходящиеся от Давида и сходящиеся на Иосифе линии родословий (в промежуточной фазе они снова сходятся на Салафииле, и затем опять разбегаются, начиная от потомков Зоровавеля) пытаются свести за счёт теории левиратных браков. Впервые её выдвинул в III в. Юлий Африкан. Остаётся только доказать, что таковые левиратные браки в истории предков Христа действительно имелись. С той же долей уверенности можно заявить, что их просто не было, а родословия псевдо-Матфея и псевдо-Луки возникли как две разные версии, друг с другом никак не связанные. Как указывалось, они даже составлены по разным принципам. Если обе родословных были изначально подделками, значит объяснений, как их синхронизировать, для того чтобы Илий и Иаков (отцы Иосифа), стали братьями, поимевшими одну жену, просто не требуется.

Насчёт левиратного брака всё выглядит совсем неубедительно. Ибо если Илий и Иаков действительно взяли одну жену, то формально они не могли стать одновременно двумя отцами Иосифа по официальному списку родословия. Действительно, по иудейскому закону деверь как бы “восстанавливает” семя умершему брату (Втор 25:5-6). Но вся проблема в том, что в Торе чётко сказано, что только первенец остаётся с именем умершего. Следовательно, все остальные дети носят имя деверя. Или – или. Но выходит, что по одной версии родословной Иосиф носит имя умершего, а по другой – имя деверя (Иосиф бен-Илий и Иосиф бен-Иаков). Такого просто не может быть. Это как-то упускают из виду все толкователи, чем показывают своё полное незнание иудейских традиций. Значит теория левиратного брака никуда не годится и не объясняет расхождений в родословных относительно отца Иосифа. Очевидно, родословия не могли отражать левиратных связей, если они были составлены согласно традиции.

Тут мне могут, конечно, возразить, что родословие ведётся по формуле “такой-то родил такого-то”, а посему это не есть прямое указание на имя отца, которое должен носить сын. Но в Луке как раз имеет место формула “такой-то, сын такого-то”. Начиная со стиха 3:23, она “по умолчанию” от Иосифа распространяется на всех предков. Но можно ли в этом случае утверждать, что Илий – тот, кто не оставил семени, по имени которого должен быть назван первенец, в то время как Иаков – деверь и реальный отец Иосифа? Я думаю, что нет, потому что всё дело не в форме списков родословной, а в тех целях, которые преследовали авторы этих версий, которые стремились представить варианты происхождения Мессии каждый по-своему. Родословие Луки было явно сделано не для того, чтобы показать, кто являлся реальным отцом Иосифа или определить левиратные браки, а совсем по другим причинам, как мы увидим из дальнейшего. К тому же вообще не ясно, являлся ли Иосиф первенцем у деверя Иакова. Это тоже ни откуда не видно. Таким образом, гипотеза левиратного брака порождает другую бездоказательную гипотезу – гипотезу Иосифа-первенца. Убедительных подтверждений нет ни тому, ни другому. Лично я всё же полагаю и настаиваю, что список родословия у евреев никогда не вёлся по деверю, обязанному восстановить семя умершему брату, а только по этому самому умершему брату, не оставившему семени. Ведь для чего же тогда введён сам закон, который был призван “не изгладить имя его в Израиле” (Втор 25:6, ср. Руфь 4:10)? Но получается, что по крайней мере из одного родословия его имя “изглаживается” вопреки Закону Моисея. И это заставляет признать такое родословие неподлинным или составленными не по иудейским правилам. Но, как я уже подчёркивал, фальшивость одной версии только подтверждает фальшивость другой, потому что нельзя принять обе сразу или отбросить какую-либо из них (если считать Евангелия непогрешимыми). То есть обе генеалогии недостойны абсолютно никакого доверия.

Предлагается и другое объяснение: что Илий и Иаков – на самом деле два имени одного лица, потому что по Матфею и Луке у них один и тот же отец: в Мф 1:17 он назван Матфаном, а в Лк 3:24 Матфатом. Конечно, разночтение в одну букву не столь существенно, это можно свести к ошибке при переписке. Но в таком случае необходимо приложить ту же теорию о левиратном наследовании имени в родословии уже к этому Матфану-Матфату, так как на нём генеалогические линии тоже расходятся. То есть новый тупик. Матфан[/т], как и в случае с Иосифом, по Закону Моисея мог унаследовать имя только одного отца – того, кто не оставил семени, а не двух. А следовательно и здесь теория левиратного брака неприменима.

Генеалогическое древо вновь смыкается на Салафииле и Зоровавеле (Мф 1:12 = Лк 3:27). В этом случае у Салафииля обнаруживаются разные отцы (Нирий и Иехония), чего быть не могло, так как, еще раз подчеркну, списки родословия даже в случае левиратного брака могли вестись только по одному отцу, а не по двум сразу. Сыновья Зоровавеля все перечислены в 1 Пар 3:19-20, и среди них нет ни Рисая, который появляется в генеалогии Луки, ни Авиуда, который записан у Матфея. Рисай и Авиуд, таким образом, фигуры вымышленные. Как, кстати, и “отец” Салафииля Нирий, который больше нигде, кроме Лк 3:27, в библейских таблицах не значится. Отцом Салафииля в 1 Пар 3:17 являлся царь Иехония. Что же получается – некий брат царя Нирий, как следует по версии псевдо-Луки, “восстановил” семя бесплодному Иехонии, который умер, не оставив детей? Вообще-то у царя Иехонии было восемь сыновей (1 Пар 3:17-18)[19]. Поэтому никакие левиратные отношения его братьев с его жёнами не требовались. Не говоря уже о том, что у царя Иоакима, отца Иехонии, не было такого сына с именем Нирий (1 Пар 3:16). Если бы Нирий был братом Иехонии, то у них был бы один отец – Иоаким, однако в Лк 3:28 отцом Нирия назван некто Мелхий. Значит Нирий не мог быть братом Иехонии. Есть ли вообще, кто в здравом уме станет рассматривать такие неадекватные теории?

Теологи создали и третью модель: одна линия родословной якобы показывает происхождение Иосифа, другая – Марии. Но, во-первых, по женщине у иудеев родословия не велись, они были исключительно патрилинейны; во-вторых, они не велись и по мнимым отцам (ведь Иосиф не зачинал Иисуса) – такой практики у иудеев тоже никогда не существовало. К тому же родословие Марии – выдумка на пустом месте, поскольку она в списке имён вообще не фигурирует. Каким местом и по какой традиции её туда приплели богословы – это большая загадка.

Пролить свет на это поможет версия Иоанна Дамаскина. Он полагает, что Левий, прадед Иосифа по Лк 3:23, взял жену Матфана, деда Иосифа по Мф 1:15. От брака этой жены с Матфаном родился Иаков, а от её брака с Мелхием – Илий. Таким образом, Иаков и Илий оказались родными братьями по матери. Иоанн Дамаскин также утверждает, что Мария являлась праправнучкой тому самому Левию, который приходился одновременно прадедом Иосифу. Родословие Марии у него выглядит так: Левий – Пантир – Бар-Пантир – Иоаким – Мария. По Дамаскину Мелхий, однако, был сыном Левия, тогда как в Лк 3:24 наоборот – Левий является сыном Мелхия [20].

Какими источниками пользовался Иоанн Дамаскин, он не указывает. Понятно, что это какие-то апокрифические данные – то есть чья-то очередная версия родословной, которых было, по-видимому, множество. Об их существовании знал апостол Павел, поэтому он рекомендовал удаляться “глупых состязаний” и занятий “бесконечными родословиями”, что производило “больше споры, нежели Божье назидание в вере” (Тит 3:9; 1 Тим 1:4). Всё это говорит о том, что противоречия в родословиях евангелистов Иоанн Дамаскин пытался разрешить с помощью посторонних источников, поскольку “канонические” родословия не давали никаких ответов и вносили только путаницу.

Но это была не единственная попытка решить проблему. Еще раньше Иоанна Дамаскина подобную, но еще более экзотичную попытку предпринял другой сирийский богослов – Ефрем Сирин (IV в.), который тоже располагал некими “древними источниками”. От Зоровавеля до Иакова, отца Иосифа, он поимённо называет всех жён, с которыми вступали в браки предки Иисуса. Он сообщает, что у Матфана было два сына – Иаков и Йонакир. Иаков взял в жёны Хадбифь и породил от неё Иосифа, а Йонакир взял Дину и породил от неё Марию. Дину Ефрем идентифицирует как Анну, а Йонакир был не кто иной, как Иоаким. Они и стали матерью и отцом Марии. Таким образом, Иосиф был якобы сыном дяди Марии, то есть её двоюродным братом, и именно поэтому Мария была отдана ему [21].

В родословии Матфея есть, впрочем, одна интересная деталь, которая, как представляется, имплицитно подчёркивает нееврейские корни Марии. Впервые еще Лютер выдвинул гипотезу, согласно которой Матфей включил в родословие пять женщин по одной причине – все они являлись чужестранками [22]. Тем самым евангелист стремился показать, что Мессия связан с язычниками. Фамарь была арамеянкой (Юб 41:1), Раав – ханаанеянкой (И. Нав 2:1-14), Руфь – моавитянкой (Руфь 1:4), Вирсавия была женой хетта (2 Цар 11:3), то есть скорее всего и сама она была хеттеянкой. Мария как бы продолжает этот список разнообразных неевреек, попавших в генеалогию Христа. Интересно, что по крайней мере три персоналии из этого списка (Фамарь, Раав и Вирсавия) так или иначе связаны с незаконными сексуальными связями, в чем обвиняли и саму Марию. Что касается Руфи, то Тора вообще запрещала браки с моавитянками и вступление их в общество Израиля (Втор 23:3). Значит составитель этого варианта родословной хотел тем самым подчеркнуть, что Мария, несмотря даже на своё неиудейское происхождение, всё же могла стать матерью Мессии Израиля. Но в таком случае это предполагало подлинное отцовство Иосифа, который и являлся носителем крови давидитов (что совершенно четко отражено в Лк 3:23 – “был, как законно признавали (νομίζω), сыном Иосифа…”). А как мы знаем из того, что сказано дальше в Евангелиях по поводу обстоятельств рождества, Мария зачала без семени Иосифа. В этом случае Иисус совсем не имел бы иудейских корней и всё родословие по линии Иосифа потеряло бы смысл. Это доказывает, что родословие Матфея было вставлено на этапе, когда легенда о непорочном зачатии еще не получила прописку в окончательной редакции Евангелий, а Иосиф считался подлинным отцом Иисуса. Действительно, в древней Синайско-сирийской рукописи (Sinaitic Syriac), восходящей ко II в., стих Мф 1:16 имел другое чтение: “Иаков родил Иосифа; Иосиф, которому обручена была дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом”[23]. Такое чтение, очевидно, сохранило вариант, который транслировался иудеохристианами вне всякой связи с догматом о девственном зачатии. В результате соединения двух традиций текст пришлось подкорректировать, чтобы не возникало противоречий.

Есть еще одна веская причина, почему Иисус не мог происходить от рода, указанного Матфеем. Дело в том, что на Иехонию, последнего перед вавилонским пленением царя из дома Давида, было произнесено проклятие:

Так говорит Яхве: запишите человека этого лишённым детей, человеком злополучным во дни свои, потому что никто уже от семени его не будет сидеть на престоле Давида и владычествовать в Иудее (Иер 22:30).

Родословие Матфея, таким образом, полностью противоречит иудейской мессианской традиции, согласно которой Мессия должен унаследовать престол Давида. Мессия иудейский никак не мог быть потомком Иехонии. Это объясняет, почему Лука, писавший, как считается, позже Матфея и имевший на руках это Евангелие, воспользовался другой версией (или сочинил её сам), которая корректировала родословие Матфея и уводила генеалогическую ветвь в сторону от Иехонии. Стало быть, вариант Луки – это коррекция варианта Матфея, а значит в обоих случаях это фальшивки. За это говорит и неиудейский характер родословия Луки.

Родословия имеют явно ритуальный подтекст и подогнаны под определённые нужды определённых слушателей. Так, у псевдо-Матфея вся родословная чисто искусственно разбита на три части по 14 родов, что не соответствовало действительности при сличении с данными, зафиксированными в книгах Ветхого Завета (на основании чего и составлялись родословия). Число 14 составляет 2×7, это календарная половина месячного лунного цикла. Три полуфазы по 14 дней составляют 6 недель – тоже число ритуальное, символизирующее шестидневное творение. Таким образом, родословие по Матфею произвольно заточено под семитский лунный культ, что делает эту генеалогию ритуально-астрологической. Вот почему с целью подгонки псевдо-Матфей выпускает из родословия некоторых лиц, которые должны там присутствовать. Например, он изъял сразу трёх царей, следующих за Иорамом, о которых известно из книг Паралипоменон (1 Пар 3:11-12).

14 поколений “по переселении в Вавилон”, растянутые аж на целых шесть веков, еще сильнее уменьшают доверие к Матфееву списку, так как получается, что каждое следующее поколение наследовало предыдущему за этот период в среднем не ранее, чем через 43 года (среднестатистически это уже почти старческий возраст для людей того времени, большинство населения до него вообще не доживало). Значит все эти перечни поддельны и недостоверны, они не могли быть взяты из реальных семейных архивов. Допустить возможность пропусков при сохранении общего древа невозможно, так как это равносильно признанию разрыва поколений. Какие тогда вообще могут быть списки или память о предках?

Псевдо-Лука тоже преследует чисто ритуальные цели. Структура генеалогии псевдо-Луки такова, что она разделяется на седмирицы, соединяемые три раза по три в один отдел и однажды две седмирицы в один отдел: от Иисуса до Нирия – 21 род (3×7); от Нирия до Давида – 21 род (3×7); от Давида до Авраама – 14 родов (2×7); от Авраама до Адама – 21 род (3×7). Это также лунный счёт, в совокупности дающий другое ритуальное число 77 (дважды по 7 – тоже лунная полуфаза).

Подводя итог, зададимся вопросом: кем были составлены генеалогии, попавшие в канонические Евангелия? В случае с Матфеем это не могли быть ортодоксальные иудеи, поскольку авторы фальсификации явно не очень хорошо разбирались в иудейских мессианских традициях, раз включили туда Иехонию. Объяснение расхождения в родословиях на основе теории левиратных браков возникло позже, лишь по причине признания абсолютной авторитетности и непогрешимости обоих родословий, когда появилась потребность в создании новозаветного канона. Необходимость в таком признании отпадает, если оба варианта создавались независимо. При этом родословие Матфея нужно вовсе исключить из рассмотрения, потому что только родословие Луки, если оценивать его вне всякой связи с родословием Матфея, отвечает иудейской мессианской традиции, так как обходит Иехонию (если, конечно, отбросить несвойственное для еврейской Библии ведение генеалогии Луки по восходящей). Но тогда как же быть с теорией непогрешимости и богодухновенности текстов Нового Завета? Наконец, последняя трудность – возведение родословий к условному отцу Иисуса Иосифу, который не участвовал в Его зачатии, а условных отцов иудеи в генеалогию не вписывали, равно как и не вели никаких матрилинейных родословий по матери. Поэтому я предлагаю, исключить оба варианта родословия Христа – по Матфею и по Луке – как явные подделки.

Возможно, эти генеалогии и рассказы о рождестве составили те недостаточно образованные евреи или прозелиты, обращенные в христианство, которые считали необходимым вписать Иисуса в иудаизм в силу своих религиозных представлений и убеждений. Для этого был использован приём “благочестивой лжи”.

_________________________________

Обрезание и другие кровавые ритуалы в Храме

(Лк. 2:21-39)

Сравнение рассказов Матфея и Луки о событиях, сопутствовавших рождеству, позволяет сделать вывод о неаутентичности сведений Луки (псевдо-Луки) об обрезании Христа. У Матфея отсутствует повествование о посещении родителями Иисуса Иерусалима для прохождения обрядов по Закону Моисееву, положенных первенцам мужского пола. Об этом говорится только у Луки. Однако комментаторы искусственно соединяют оба рассказа, полагая, что имелся некий промежуток времени между этим посещением и приходом магов. Ведь не говорится, что маги пришли именно в момент рождения. Они могли прийти, скажем, в течение двух лет после этого. Именно поэтому Ирод, выведав у них время появления звезды, приказал убивать в Вифлееме всех младенцев “от двух лет ниже”, исходя из “времени, которое выведал у волхвов” (Мф 2:16).

Тем не менее при соединении версий Мф и Лк возникают непреодолимые трудности. Например, попытку их сведéния в Диатессароне Татиана [24] невозможно признать удачной. По Диатессарону приход магов и избиение младенцев Иродом случились после переселения Иосифа в его семьи в Назарет (II, 41; III,2). Далее по тексту связующая нить обрывается: неясно, где ангел явился Иосифу, повелев ему бежать в Египет, и главное – зачем, если в Вифлееме их уже не было. Из III,8 следует, что всё происходит в том же Вифлееме, который согласно II,41 они покинули. О том, как и почему они снова оказались в Вифлееме, Диатессарон умалчивает. Это естественно, потому что Татиан не смог найти в известных ему копиях Евангелий связующий обе части из Лк и Мф стих.

Если опираться на Мф 2:22, то выходит, что семья Иисуса изначально проживала в Вифлееме Иудейском. После бегства в Египет Иосиф собирался возвратиться туда же, но пришел в Галилею по указанию ангела.

Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда (в Вифлеем) идти; но получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские (Мф 2:22).

Но по версии Луки семья Иисуса живёт в Галилее на постоянной основе, а в Вифлеем попадает лишь по воле случая – в связи с переписью.

Подразумеваемое обрезание было сделано значит там же, в Вифлееме. После семи дней, положенных для очищения после родов (Лев 12:2-3) они приходят в Иерусалим, чтобы совершить уставные обряды. Недоумение вызывает фраза “дней очищения их”. Кого “их”? Нечистой оставалась семь дней только роженица, Иосифа и младенца это не могло касаться.

Рассказ об очищении и принесении в жертву голубей (Лк 2:24) не вяжется ни с представлениями о святости и, тем более, приснодевстве Марии, ни с догматом о безгрешности Иисуса. В книге Левит говорится, что такая жертва должна быть принесена “за сына или дочь”, причем она понималась именно как жертва “за грех” (Лев 12:6). Православные иудеохристиане, разделяя учение о том, что Мария и Иисус были неподвластны первородному греху, тем не менее, вопреки всякому здравому смыслу, продолжают эти стихи считать подлинными. Но ведь они входят в полное противоречие с традиционной христологией и мариологией! Исполнение Закона для “непорочной” Марии теряет всякий смысл. Более того, согласно учению апостола Павла именно Закон (Тора) как бы “оживляет” грех, а без Торы и её заповедей греха не существует (Рим 7:8,13). Павел учил со всей определённостью: “Где нет Закона (Торы), там нет и преступления” (Рим 4:15). Но если Иисус и Его мать считали по каким-то причинам необходимым исполнить Закон Моисея, то тем самым они, если были безгрешны, сами на себя навлекли грех и ответственность за него. Не потому ли об Иисусе сказано “в Нём нет греха” (1 Ин 3:5, 2 Кор 5:21, ср. Ин 14:30), что Он никогда не исполнял Тору?

Православные богословы, конечно, понимали всю неудобоваримость ситуации, в которую они неизбежно попадали в связи с повествованием псевдо-Луки о кровавой жертве за очищение осквернённой родами Марии. Ничего внятного в качестве объяснения они предложить не смогли. Так, Феофилакт Болгарский ограничился замечанием, что “дева не имела необходимости ожидать дней очищения”, поскольку зачала не от мужского семени, а от Духа, и поэтому “пришла во храм по желанию исполнить Закон”[25]. Короче говоря, она сделала то, чего от неё не требовалось – так, как будто она была “нечиста”. На разумное поведение это во всяком случае не похоже, а больше смахивает на прямое нарушение воли Божьей или оговор самой себя. Если человек совершает то, чего не должен, значит он страдает психическим расстройством. Зачем невиновному делать то, что необходимо исполнить виновному для своего искупления? Однако богословов это до сих пор не смущает, и они в попытках объяснить необъяснимое продолжают повторять заданную когда-то в теологии линию, приписывая Марии и Иисусу рабское отношение к Закону Моисея.

Лк 2:22-23 также подразумевает принесение ими “выкупа” за первенца (Чис 18:15,16). Смысл этого “выкупа” заключался в том, от чего – не говорю у христианина, а у каждого цивилизованного человека – мурашки бегут по телу. В архаическую эпоху в иудаизме практиковалось принесение в жертву Яхве всех первенцев – людей, животных и начатков плодов (Исх 22:29-30). Этот дикий обычай впоследствии смягчили и заменили символической уплатой. Выходит, Мария ритуально участвовала во всём этом еврейском примитивном варварстве, признавала божественное право коэнов на своего ребёнка, но теологи и здесь почему-то упорно продолжают твердить о её “святости” вопреки всем фактам.

Если, как явствует из Лк 1:36, Мария являлась родственницей жены коэна, следовательно, и сама она теоретически тоже должна была происходить из жреческой семьи. Но по иудейской традиции [26] (время её сложения, впрочем, остаётся вопросом дискуссионным, так как в Торе нет прямого указания на этот счёт) женатый на женщине из колена Левия освобождается от обязанности выкупать своего первенца [27].

Если Мария происходила из жреческой семьи, то тогда это никак не вяжется и с её мнимой “бедностью”, по причине которой она вместо однолетнего агнца и птенца голубя (Лев 12:6) будто бы принесла всего лишь двух птенцов голубей (Лк 2:24). Не могла она быть бедной особенно после подношения богатых даров магами с Востока (поскольку православные иконописцы отправляют магов именно в пещеру, то этим они соглашаются с тем, что маги пришли в самый момент рождества, а значит до прихода семьи в Иерусалим). Наконец, Иосиф не имел права выкупать своего первенца по Закону Моисея, потому что он не был его физическим отцом. Получается, что он нарушил Тору и лгал, что он отец Иисуса. Всё, что пишет псевдо-Лука насчёт совершения вышеописанных ритуалов в Иерусалиме – от начала и до конца абсолютно неадекватный бред, несопоставимый с иудейскими традициями и с тем, что он сам написал по поводу обстоятельств рождества.

Об обрезании написано:

И по исполнении восьми дней, когда Его надлежало обрезать, было наречено Ему имя Иисус (Лк 2:21)

Впрочем, о самом факте совершения этого обряда прямо здесь не сказано. Говорится лишь, что на девятый день ему нарекли имя. Непонятно, почему обрезать младенца следовало по истечении восьми дней, а не на восьмой, как положено по Торе.

Я полагаю, этот не совсем ясный и трудный для перевода текст нужно понимать в том смысле, что Иисусу нарекли имя после восьми дней, т. е. днём позже того дня, когда евреи делали обрезание. Следовательно, наречение имени было совершено вместо иудейского обрезания, уже после срока обрезания по Закону.

Если обрезание действительно было сделано, то это только создало бы очередную богословскую проблему в связи… с воскресением. Как воскрес Иисус – с крайней плотью или без неё? Эта деталь занимала лучшие умы византийских теологов. Тот же Феофилакт рассуждал об этом так. Он полагал, что после обрезания крайняя плоть сначала упала на землю, а затем Иисус её сохранил известным Ему одному способом (интересно – как, если он еще был младенцем?), а когда воскрес, то снова прилепил её к детородному уду,

“чтобы и в сём отношении не оказаться с недостатком; подобно как и мы в воскресении получим тело наше в целости”[28].

К чести православных экзегетов нужно заметить, что, несмотря на весь идиотизм подобных рассуждений, они хотя бы додумались до того, что еврейское обрезание делало человека ущербным. Поэтому понятно их недоумение и желание сделать Иисуса необрезанным нормальным мужчиной хотя бы после воскресения.

Действительно ли святое семейство посетило тогда Иерусалим? Это очень сомнительно. По рассказу Луки, появление младенца Иисуса в Иерусалиме и Храме вовсе не осталось никем не замеченным. Всё наоборот – в Нём евреи тотчас же, будто по наитию, узнают Мессию Израиля и открыто сие провозглашают. Это делают сразу два пророка: Симеон и Анна. Симеон не умирал до дня явления Помазанника Яхве Израилю, как было ему предсказано (Лк 2:26). И, конечно, об этом знали все жрецы Храма, где он встретил младенца и торжественно объявил в своей песне о том, что Иисус – обетованный Мессия (Лк 2:27-35). Пророчица Анна уже десятки лет “не отходила от Храма, постом и молитвой служа Богу день и ночь” (Лк 2:37). Она также подтвердила, что младенец – Мессия Израиля и “говорила о нём всем, ожидающим избавления в Иерусалиме” (Лк 2:37-38). Но еще до этого события “по всей нагорной стране Иудейской” разносился связанный с этой семьёй слух по поводу знамения священнику Захарии, служившему в Храме, и о посещении Марией Елизаветы, когда тоже было объявлено о скором рождении Мессии (Лк 1:65). В таком случае всё это никак не могло пройти мимо ушей Ирода. Ведь по Матфею, узнав о рождении Мессии от магов, он тотчас стал его разыскивать, чтобы убить, боясь, как бы этот новорождённый царь из рода Давида в будущем не отнял у него власть. Если бы рассказ Луки был подлинным и его нужно было понимать в свете событий, о которых повествуется в Матфее, как полагают теологи, то при посещении Иерусалима семьёй Иисуса вскоре после Его рождения и открытого торжественного Его объявления в Храме Мессией Израиля, должен был тотчас последовать арест Иосифа, Марии и младенца стражей Ирода. Во всяком случае для Ирода не было никакой проблемы выследить семью Иисуса, расследовав дело о Захарии, поскольку Мария находилась в родстве с ним. Но Ирод по версии Луки никого не искал и не обращал никакого внимания на торжественное всенародное провозглашение Мессии Израиля в Храме в присутствии коэнов. Более того, “каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи” на протяжении двенадцати лет, и никто их не преследовал и не пытался убить Иисуса. Выходит – то ли ложь у Матфея, то ли ложь у Луки. И чтобы вписать в Евангелие рассказ об обрезании и других событиях, выдержанных в иудейском мессианском духе, псевдо-Луке, конечно же, потребовалось полностью убрать данные о прибытии в Иерусалим магов и о преследовании младенца Иисуса Иродом. Если историческое зерно с приходом магов и избиением младенцев Иродом содержится именно в Матфее (как я считаю), то это значит никаких посещений Иерусалима для обрезания, очищений и празднований Пейсаха просто не было, это исключено.

__________________________________

Маги с Востока

(Мф. 2:1-12)

В Мф гл. 2 мы читаем рождественский рассказ о приходе магов с Востока.

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим маги с Востока и говорят: “Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на Востоке и пришли поклониться Ему” (Мф 2:1-2).

Кем они были? В оригинале употреблен термин μάγοι, что указывает не просто на какие-то жреческие функции, а на национальность [29]. Согласно Бехистунской надписи [30], под магами разумелась мидийская каста, и по мнению ряда иранистов это было одно из шести мидийских племён [31]. Мидийцы являлись западно-иранским народом и называли себя aryazantum (арийское племя). Признание арийскими посланцами в новорождённом царского достоинства заставляет нас в поисках генеалогии Иисуса обратить свои взоры к Ирану и арийской религиозной традиции. В одном из вариантов Евангелия детства стих Мф 2:1 звучит так: “Пришли с Востока маги в Иерусалим, как и предсказывал Зерадушт”[32], а согласно “Книге о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя” (гл. XVI) стих 2:2 выглядит следующим образом: “Где родившийся нам царь?”[33] Эти апокрифы отражают первоначальную текстуальную традицию. Сложившаяся позже легенда о том, что маги пришли из разных стран – из Персии, Аравии и Эфиопии (из-за чего средневековые художники одного из магов даже изображали темнокожим) основана на неоправданных попытках приурочить это событие к ветхозаветным текстам (Пс 71:11,15; Ис 60:3,6). Все они происходили из одной страны (Мф 2:12).

В византийской патристической и литургической традиции маги тоже отождествлялись именно с персами [34]. В сирийском предании они носят ярко выраженные персидские имена: Гормизд, Яздегерд, Пероз. Хотя имеются и другие варианты [35]. Само предсказание о появлении звезды в связи с рождением Христа связывается с иранским пророком и царём Гистаспом (Виштаспой), жившем в VI в. до Р. Х.[36]

Что касается известного мессианского места Чис 24:17 (“восходит звезда от Иакова…”), которое тоже пытаются приурочить к эпизоду с магами, то почему-то никто не обращает внимание на то, что евангельская звезда, ведущая магов, была как бы противоположностью той, о которой предсказал Валаам, поскольку она взошла не в Израиле (“от Иакова”), а на Востоке от него (“мы увидели звезду Его на Востоке”).

* * *

В Евангелии сообщается, что звезда привела магов к дому, где был младенец.

Итак, это был дом (Мф 2:11), а не хлев (ясли) для скота, как по версии Луки.

Следовательно, если бы маги пришли в Вифлеем, то в контексте Луки они застали бы Марию и младенца именно в хлеву, поскольку иудеи не позволили Иосифу и Марии жить в доме, а отправили их в хлев. Даже когда Мария родила, она положила младенца в скотские ясли (Лк 2:7). Таким образом, нет никаких оснований полагать, что после родов Марию и младенца перевели жить в дом.

Как мы знаем из повествования Луки, святое семейство оказалось в Вифлееме якобы по причине переписи. Это была их временная остановка, во время которой Христос родился. Значит, записавшись, они долго в этом городе не задерживались. Ведь невозможно же жить с новорождённым в хлеву!

В связи с этим возникает вопрос: когда же именно хронологически появились маги?

На иконах обычно рисуют пещеру (о которой в Евангелии ничего не сказано), в ней стойло и разные животные (коровы, ослы, овцы), тут же на сеновале лежит Мария, а рядом младенец в “яслях”. В таком именно виде и застают их маги со своими дарами.

Но в Мф 2:11 сказано, что маги пришли именно в дом, а это значит, что данное событие происходило уже после того, как святое семейство покинуло Вифлеем.

Имплицитно в пользу этого может свидетельствовать тот факт, что Ирод приказал избить младенцев в Вифлееме “от двух лет и ниже” (Мф 2:16). А почему именно “от двух лет и ниже”? Ответ даётся здесь же – “по времени, которое выведал у магов”, “время появления звезды” (Мф 2:6, 16). Это значит, что звезда взошла в небе уже примерно два года спустя после рождества минус время пути (это минимум два-три месяца) магов с Востока в Иудею. И маги пришли в дом к Иосифу и Марии, уже когда они давным-давно покинули Вифлеем и вернулись в Назарет. Ведь нигде не сказано – вновь подчеркнём это – что маги явились в самый момент рождества. Нет, они пришли позже.

Итак, маги прибыли именно в Галилею, в Вифлееме их не было и быть не могло, исходя из времени явления звезды, а также на основании свидетельства Луки, что Вифлеем не был родиной Иосифа и Марии. Пройдя перепись, Иосиф и Мария вскоре должны были уйти из Вифлеема, потому что в Вифлееме у них не имелось ни дома, ни родственников, которые могли бы их приютить на длительный период.

Есть еще одно противоречие. В Мф 2:9 сказано, что магов к месту рождества вела звезда. В таком случае непонятно, зачем Ирод посылает магов в Вифлеем, если они идут за звездой, а не туда, куда укажет Ирод. Слова “послав их в Вифлеем” полностью выпадают из контекста и логики повествования. Маги не нуждались ни в каком “посылании” куда-либо Иродом, они сами не знали, куда идти, их вела звезда и они следовали только за ней. В Мф не сказано, что маги прибыли именно в Вифлеем.

Возникает и другой вопрос: а что мешало Ироду самому послать за этой делегацией “хвост”? Лазутчики могли бы идти на некотором отдалении, выследить место, куда пришли маги, доложить Ироду, и с младенцем было бы покончено в кратчайшие сроки без лишних пыли и шума. Так что какие-то консультации Ирода с магами выглядят очень неправдоподобно. Неужели Ирод был настолько глуп и наивен, чтобы доверить магам миссию обнаружения младенца и спать спокойно дальше?

Предположить, что Мессия родится в Вифлееме, Ирод тоже не мог, потому что, как мы знаем, традиции рождения Мессии в Вифлееме в иудаизме I в. не существовало. Стало быть, фикцией является и рассказ про избиение младенцев. К этому событию иудействующие редакторы искусственно присовокупили текст из Иеремии “глас в Раме слышен…”, который никак не мог служить пророчеством об избиении младенцев в Вифлееме. Спрашивается, где Рама, а где Вифлеем? Как могла плакать о них Рахиль, которая давно скончалась?

Это, впрочем, не исключает самой возможности того, что Ирод предпринимал усилия найти младенца – пусть не в Вифлееме, а в других городах и селениях.

Но если бы Ирод всё-таки добрался до Вифлеема, то в таком случае святое семейство никак не могло бы бежать из Вифлеема в Египет через два года после того, как они покинули этот самый Вифлеем (по Лк они его должны были покинуть). Если такое бегство и случилось, то в Египет они могли отправиться только из Галилеи. Но сказано, что Ирод избивал младенцев в Вифлееме и его окрестностях, следовательно, в Галилее не было никакой опасности, и бежать куда-то смысла не имело.

Если же полностью игнорировать контекст Луки, то получается, что Иосиф продолжал жить в Вифлееме, который и был его родиной и соответственно родиной Христа. Оттуда ввиду опасности он бежит в Египет. Здесь всё логично. Совершенно нелогично другое – вплетение богословами в контекст Матфея повествования Луки. Об этом я и хочу заявить в этой главе. Это совершенно несводимые версии. И то, что нам рисуют на иконах, на которых изображены маги, пришедшие в хлев, – это ложь от начала и до конца. Потому что по Матфею никакого хлева и римской переписи не было, а по Луке не было магов и бегства в Египет. Их никак не совместить между собой, чтобы получилось единое последовательное повествование. Это значит, что Евангелия не отражают подлинной истории рождества, и мы имеем полное право не соглашаться с иудейским происхождением Спасителя. Ведь цель евангелистов – поместить Иисуса в Вифлеем, чтобы соответствовать иудейскому взгляду на рождение Мессии. Но они делают это настолько по-разному, что противоречат друг другу. Все эти истории детства очень сомнительны, выделить в них какое-то историческое ядро затруднительно.

Мы признаём факт прихода магов, но не в Вифлеем, а в Галилею, что в общем-то следует из логики и хронологии Луки, если бы он вставил это событие в своё Евангелие. Но Лука не мог этого сделать без того, чтобы полностью не переработать рассказ о прибытии делегации с Востока. Ему пришлось бы поместить его в иной контекст, без Ирода, избиения младенцев и бегства в Египет. Поэтому Лука решил опустить данный сюжет вовсе (если вообще знал о нём)…

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Или в рассказе объединены две версии: согласно одной Мария была женой Иосифа, а согласно другой – обручницей.

[2] Согласно Мф 1:18, Мария оказалась беременной уже “после обручения” с Иосифом, так что всю ответственность он мог взять на себя без публичных обвинений своей обручницы в блуде. Однако, вероятно, сделать это ему претила личная обида за измену, но всё же не настолько смертельная, чтобы предавать Марию духовному суду. Если именно в этом заключалась “праведность” Иосифа – в том смысле, что он оказался человеком достаточно выдержанным – то таковая никак не связана с иудейским благочестием. С теорией его иудейской праведности факты совершенно не согласуются.

[3] Средний род этому слову в классическом древнегреческом придаётся только с помощью артикля, однако в ранних диалектах полноценные артикли греки не употребляли, а род определялся напрямую с помощью окончаний.

[4] Евангелие псевдо-Матфея, 9.

[5] Erika Feucht. Das Kind im Alten Ägypten: Die Stellung des Kindes in Familie und Gesellschaft nach altägyptischen Texten und Darstellungen. Campus Verlag, 1995. s. 108.

[6] Имел ли Иисус “хтоническое” происхождение из областей “подземного” мира, куда были заточены “падшие” ангелы, этот вопрос остаётся открытым. Во всяком случае, евангелисты, и особенно четвёртый, всегда указывали на небесную сферу как то место, откуда сошел Иисус, где находится Его Отец и куда Сын Божий вернулся по своём воскресении. Однако прежде “восхождения” Христос нисходил “в преисподние места земли”, чтобы “пленить плен” (Еф 4:9-10), но нигде в Новом Завете не сказано, что Он освободил от вечных уз Адама и его потомков, а говорится, что Он что-то проповедовал в Преисподней “непокорным духам” (1 Пет 3:19-20), под которыми скорее всего имеются ввиду “рефаимы”, живущие в Шеоле (Ис 14:9). Ханаанеи их считали полубогами и знали под именем рапаитов (угар. rp'um), т. е. это были потомки “сынов божьих” или же сами “сыны божьи”, но не адамиты (“сыны Адама”). Сойдя в Ад, Иисус символически повторяет путь Денницы (Ис 14:10-15). Так или иначе, все аграрные умирающие и воскресающие божества – хтонические, их символ – змея (ср. Ин 3:14). Противоречие снимается, если принять бесспорный факт, что и сами Стражи Неба имели то же самое небесное происхождение (что хорошо видно из их истории и имени), а подземные места, куда они скрылись (по иудейской версии “низвержены”), стали их временным прибежищем до срока, когда власть еврейского демиурга на Земле придёт к концу. Нечто вроде арийской Агарты, откуда должен явиться белый Калки-аватар в конце времён. В книге Еноха сказано, что Стражи Неба ради людей “оставили вышнее небо и святые вечные места” и соединились с жёнами, дабы научить человечество всевозможным знаниям и наукам (III, 12). Тот, кто назван “Богом” и выдавал себя за “Бога”, повелевает связать их за это “под холмами земли на семьдесят родов (приблизительно 2000 лет)… до окончания [этих] родов, пока не свершится последний суд” (II, 10). При этом все потомки Стражей от земных жён должны быть истреблены. Поскольку в лице книги Еноха мы имеем дело с инверсией, когда силы зла представлены силами добра и наоборот, этим планам, конечно, не суждено сбыться. Интересно, что данная инверсия получила своё конкретное воплощение в объяснении семи звёзд книги Откровения Иоанна, которые в ней толкуются как ангелы семи церквей (Откр 1:20), в то время как в книге Еноха образ семи звёзд связан непосредственно с местом заключения духов ангелов, “которые преступили повеление Божье” и которые будут “связаны до тех пор, пока не окончится тьма миров – число дней их вины” (IV, 18,19,21).

[7] Люцифера ни в коем случае нельзя путать с Сатаной, который и является еврейским (и общесемитским) богом (Суту, Сетом, Сетхом, Эль Шаддаи).

[8] В переводе LXX иудейские фальсификаторы вставили πρὸ (‘прежде’), отчего получилось не “из чрева Денницы”, а “прежде Денницы”.

[9] Впрочем, о такой переписи в Иудее, где-то в промежутке между 9 и 6 гг. до н. э., при наместнике Сирии Гнее Сентии Сатурнине, сообщает христианский апологет Тертуллиан (Против Маркиона. IV, 19). Но эта дата выходит слишком ранней, для того чтобы приурочить к ней рождество Христа. Сам Тертуллиан не относит эту перепись к событиям рождества. О Сентии Сатурнине неоднократно упоминает также Иосиф Флавий (Иуд. Древн. XVI, 9: XIX, 2), но он ничего не говорит о переписи в его правление и при его участии в Иудее. Так что данный “факт” не выглядит историческим.

[10] Иуд. Древн. XVIII, 1:1, 2:1.

[11] См.: Римская генеалогия. Публий Сульпиций Квириний.

[12] Сарфати Дж. Перепись в правление Квириния.

[13] См.: Иисус и Евангелие. Словарь. М. ББИ. 2003, стр. 538.

[14] Wiki/Мезуза.

[15] См.: Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М. 1989, стр. 260-263.

[16] Творения св. Епифания Кипрского. Ч. I. М. 1863, стр. 215.

[17] Епифаний Кипрский. Панарион. I, 30(13).

[18] Евангелие “от Иоанна” (на мой взгляд, очень существенно подвергшееся иудейской обработке), в одном месте указывает на то, что родиной Иисуса была Иудея. После того как Спаситель покинул Иудею и после беседы с самарянкой задержался в Самарии (4:1-4), указано, что он пошел в Галилею, а далее следует странная приписка: “Ибо сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своём отечестве” (4:43-44). Речь явно идёт об Иудее, потому что именно из неё Он возвращался в Галилею через Самарию. Нужно учитывать, что “самаряне уверовали” (4:39) и “галилеяне приняли его” (4:45), к тому же Самария нигде не рассматривается как Его родина. Следовательно, только Иудея здесь может фигурировать в качестве той области, где, согласно Евангелию “от Иоанна”, Христа не признавали пророком.

[19] 1 Пар 3:17 даёт неясную формулировку, которую можно понять в том смысле, что Салафииль был внуком, а не сыном Иехонии. Есть затруднение и с Зоровавелем. По 1 Пар 3:19 он – сын Федайи, т. е. брат, а не сын Салафииля. Но в Езд 3:2, Неем 12:1 и др. Зоровавель назван сыном Салафииля. Если снова выходить из положения с помощью закона ужичества, то не слишком ли часто члены династии оказываются бесплодными, если и Салафииль, и его отец оба не оставили детей, как следует из сопоставления генеалогических списков?

[20] Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Кн. 4. Гл. XIV (87). О родословии Господа и святой Богородицы.

[21] См.: Cave of the Treasures. (St. Ephraim the Syrus. Book of the Succession of the Generations). Brit. Museum’s Manuscript Add. 25875.

[22] См.: Д. Хуффман. Генеалогия. // Словарь Иисус и Евангелие. М. 2003, стр. 127.

[23] См.: Lewis A. S. The Old Syriac Gospels. London, 1910; ср. Евангелие от Филиппа, 17: “Некоторые говорили, что Мария зачала от Духа Святого. Они заблуждаются. Того, что они говорят, они не знают. Когда женщина зачала от женщины? Мария – дева, которую сила не осквернила. Она – великая анафема для иудеев – апостолов и (мужей) апостольских. Эта дева, [которую] сила не осквернила, – [чиста], осквернились силы. И Господь не [сказал бы]: [Отец] мой, [который на] небесах если бы у него не было [другого] отца, но Он сказал бы просто: Отец мой”.

[24] The Diatessaron. Translation Robert Donaldson.

[25] Благовестник или толкование блаженного Феофилакта Болгарского на святое Евангелие. Ч. 3. Евангелие от Луки. Казань. 1896, стр. 41.

[26] Wiki/Выкуп первенца.

[27] Наследование левитского преемства по женской линии для эпохи Моисея проблематично, оно могло сложиться среди еврейства, видимо, гораздо позже в талмудическую эпоху с целью сохранения в рассеянии священнического сословия. Но практика освобождения от выкупа первенцев левитов по мужской линии скорее всего действительно восходит к достаточно раннему периоду в истории иудаизма.

[28] Благовестник или толкование блаженного Феофилакта Болгарского на святое Евангелие. Ч. 3. Евангелие от Луки. Казань. 1896, стр. 40.

[29] В греческом оригинале в первом случае без определённого артикля, что вовсе не устраняет соотнесение этого термина именно с персидскими магами, а не просто с некими “волхвами”, “колдунами”, “фокусниками” в общем смысле (ср. Деян 13:6,8). В данном употреблении вряд ли это пейоративный термин, так как об этой делегации говорится в позитивном тоне.

[30] Гусейнов Р. Бехистунская надпись 2500-летней давности как предмет армянских претензий и фальсификаций.

[31] Ру Ж.-П. История Ирана и Иранцев. СПб. 2012, стр. 25; Академик/Маги.

[32] См.: Скогорев А. Апокрифические Деяния апостолов. Арабское Евангелие детства Спасителя. СПб. 2000, стр. 369.

[33] Свенцицкая И., Скогорев А. Апокрифические сказания об Иисусе, святом семействе и свидетелях Христовых. М. 1999, стр. 25.

[34] См. цитаты из Иоанна Златоуста, Василия Великого, Ефрема Сирина в: Иванов А. Путями последней Австразии. От язычества к христианству. Киров. 2013, стр. 281-282.

[35] Там же, стр. 282.

[36] Там же, стр. 288-290.