Сотериологические аспекты митраизма

П. В. Иванов

Одним из примечательных явлений религиозной жизни Римской империи во II-IV вв.  н. э. было широкое распространение мистериальных культов ориентального генезиса, что свидетельствовало о кризисе не только греко-римского политеизма, но и всего античного миросозерцания. Греко-римские боги не были ни "внемлющими", ни сочувствующими. Граждане полиса, а затем подданные империи признавали традиционных богов до тех пор, пока они были гарантами хотя бы относительного спокойствия и благополучия. Подданный гибнущей империи жаждал утешения в мирских невзгодах и надежды на спасение и обретение бессмертия  в мире ином. Только те религиозные учения, которые имели сотериологические аспекты могли иметь шансы на популярность и быть востребованными.  Подобным запросам в полной мере отвечало и христианство, и ряд восточных культов, среди которых митраизм, отличающийся, по образному выражению Рамсея Макмиллана, "особым динамизмом".

Поскольку митраизм принадлежит  к категории религиозных культов, лишенных собственной  сакральной  литературы, то реконструкция его идеологии и культовой практики возможна на основе анализа  комплекса источников, значительную часть из которых составляют эпиграфические и иконографические памятники.

Космологические и астрологические аспекты занимали в митраизме значительное место, но Митра привлекал верующих не столько возможностью познать истоки мироздания и его законы посредством приобщения к мистическому знанию, сколь надеждой на преодоление смерти,  воскресение и обретение индивидуального бессмертия. В римском митреуме "Санта Приска" Мартен Фермазерен фиксирует надпись, которая читается как" Сила Митры превосходит смерть".

Мифологический образ Митры полисемантичен: он не только космократор и демиург мира физического (природного), но и  посредник между высшим  благим божеством (Ахура – Маздой – Юпитером) и человечеством. Плутарх в трактате "Об Исиде и Осирисе" прямо именует его "богом-посредником" (De Iside et Osiride, 46). Посреднические функции Митры отмечает и неоплатоник Порфирий, рассматривая их скорее в астрологическом ключе, нежели нравственном или сотериологическом. В одном из митреумов Петовии (Паннония) поклонники именуют Митру "Transito dei". Функции Митры-посредника вероятнее всего напрямую связаны с представлениями о метемпсихозе – неотъемлемой  частью митраистического учения. Об этом свидетельствуют как  нарративные источники (Origenes. Contra Celsum, VI, 22; Porphyr.De antro nympharum., 6, 10-11), так и многочисленные данные иконографии. Семь ворот, олицетворяющие семь небесных сфер, через которые должна пройти душа после смерти,  зафиксированы на мозаике из Остии, а также фигурируют в ряде рельефов из митреумов Италии, Дунайского и Рейнского регионов. На фреске в митреуме Капуи обнаружено изображение обнаженного Эрота с факелом в руке, уводящего Психею. Психея – олицетворение человеческой души, нуждающейся в провожатом для достижения единения с божеством. Подобная трактовка образа Психеи затем утвердится в христианском искусстве. Автором мифа об Амуре и Психее был платоник Апулей, который  был мистом Исиды и Осириса.  Миф об Амуре и Психее, видимо, более связан с Апулеем – платоником, чем с Апулеем – мистом Исиды, хотя можно предположить, что концепция души была схожей в ряде мистических культов и учении платонизма. Следует отметить, что связь митраизма со средним платонизмом, а в особенности с неоплатонизмом, изучена в работах Роберта Туркана.

Путешествующая душа нуждалась в проводнике и защитнике, в качестве которого и мог выступить Митра – "посредник". Не случайно один из адептов персидского божества обращается к "Богу Солнцу Непобедимому Митре поистине ограждающему и бескорыстно внемлющему". С функцией Митры – психопомпа вероятно  следует связывать и находки в митреумах Мериды, Штокштадта и Диебурга. В митреуме Штокштадта статуя, изображающая Меркурия с магическим кадуцеем, в сопровождении ребенка Диониса, а также барана, петуха, черепахи, снабжена надписью "Богу Непобедимому Митре Меркурию"

В митреуме Мериды обнаружена статуя, изображающая об­наженного Меркурия на каменном троне, с посвятительной надписью "Богу Непобедимому Митре" В митреуме Диебурга помещено изображение Меркурия с ребенком Дионисом, в сопровожде­нии барана, петуха и черепахи.

Меркурий (Гермес) – не только бог торговли, удачи, но и небесный посланник, посредник между богами и людьми. Важнейшей функцией Меркурия было сопровождение людских душ в царство Плутона (Аида). Меркурий (Гермес) не чужд волшебству, обладая чудесным жезлом – кадуцеем. Кроме того, Меркурий (Гермес) был покровителем домашних животных, то есть пастушеским богом. Все эти качества, за исключением, правда, покровительства торговле, были присущи и Митре. Корреляция двух богов могла вполне определяться их сходными качествами, отражая типичные для периода поздней античности тенденции синкретизма.

В маздеистской (зороастрийской) традиции Митра в первую очередь выступает как бог договора и страж справедливости, то есть именно тот бог, который обладает всеми качествами для  того, чтобы выступать в качестве  посмертного судьи людских душ. (Яшт X,3,10,24,35) В этом контексте возможно рассматривать многочисленные посвящения Серапису и Митре,  обнаруживаемые в митреумах по всей империи. Близость Сераписа и Митры определялась их ролью в загробном мире: оба они выступали в качестве судей чело­веческих душ. Серапис был отождествлен с Плутоном (Аидом) – повелителем подземного царства (Tacitus. Hist., IV, 83; Artem. Oneir., V, 26,93). Сближение Митры и Сараписа в определенной  степени обуславливалась солярным характером обоих божеств.

Чудо обретения  жизни вечной в митраизме напрямую связано с центральным событием основного мифа – жертвоприношением быка – Тавроктонией. Митра спасает своих приверженцев кровью быка, и эта сцена представлена в каждом его святилище. Смысл этого деяния отчасти раскрывает надпись  в римском митреуме  Санта Приска: "и нас охраняющий вечной кровью". На некоторых тавроктонических изображениях хвост быка завершается колосьями – символом возрожденья и обновления. Первыми извлекают выгоду из этого чуда божественные ассистенты самого Митры – Каута и Каутопата.

Также как священные близнецы обретают бессмертие, так же и земные члены общины братья-митраисты (fratres) обретают надежду на жизнь вечную. Подвиг Митры с жертвой быка – акт творения.  Он повторяет космогонию – создает новую жизнь, что дает шанс и человеку совершить то же самое – возродиться. Не случайно на стене одного из римских митреумов адепты персидского бога выражают надежду "In Aeternium renatus" (возродиться в Вечности) .

Кровь быка дает не только плодородие земле, но и бессмертие тем, кто причастен к священной трапезе митраистов.  Умирая на кресте, Христос дает вечную жизнь своим последователям. Иисус – Спаситель мира (Salvator mundi) на последней вечере объявил, что только тот приобщится к Вечной жизни, кто вкушает тело и кровь Спасителя. Столь явная аналогия вызывала ярую неприязнь Отцов церкви, расценивающих митраистическую трапезу как дьявольскую имитацию евхаристии (Tert., De praescr. haer. , 40). Священная трапеза митраистов, как и христианская евхаристия должна была имитировать  завершение земного бытия  Митры. По мнению М. Фермазерена в ритуале митраистов (в отличие от христианского) использовалась реальная кровь животных. Фермазерен ссылается на  одну из находок  в митреуме Санта Приска (ваза с красной надписью "Fuso" – "истекать").

Согласно мифологическому сюжету, зафиксированному в ряде иконографиических  памятников (римский митреум на бычьем рынке, митреум в Марино, митреум в Сидоне, митреум в Штокштадте) Митре с  большим трудом удается поймать, связать, а затем и заколоть быка. Выполнение приказа Высшего божества (Ахура-Мазды-Юпитера) требует тяжких усилий. Не меньших усилий требует отраженное в иконографии митраизма противоборство Митры и Солнца (Helios-Sol). Таким образом, лишь в конце своего земного бытия, примирившись с Солнцем,  Митра возносится  вместе с ним на колеснице на небеса. Так же последователи культа несут свое земное бремя служа Митре на земле и обретают надежду на обретение бессмертия  на небесах. Одна из надписей в  римском митреуме Санта Приска  гласит: "И до конца вынесу приказы богов на своих плечах". Тот, кто "не несет ярмо", не может и надеяться на спасение. Митраист был убежден, что верное служение богу приведет его к вечному блаженству.

В рамках митраистической концепции спасения может рассматриваться еще одна надпись из митреума Санта Приска: "Источник бьющий из камня, питающий братьев нектаром". Чудо явления живительной влаги из камня – сюжет известный в античной литературной традиции (Seneca, Oidip., 490ff). В митраистической иконографии нередки изображения Митры, стреляющего в скалу из лука (фреска из римского митреума в саду Барберини, фреска из митреума в Дура-Европос). Нектар, как и амброзия – пища и питье богов, гарантирующая бессмертие. Митра – герой, добывающий живительную влагу бессмертия,  посредством стрельбы из лука. Надпись в Санта Приска создает впечатление, что принципиальный смысл чуда – в гарантии бессмертия.

 

Статья опубликована в сб. Образ рая: от мифа к утопии. Серия "Symposium". Вып. 31. СПб. Санкт-Петербургское философское общество. 2003. С. 83 -86.